align="center">
За дальним полем над перелеском…
За дальним полем над перелеском
зима расправит седые крылья,
наполнит воздух их ясным всплеском,
стеклянным блеском, морозной пылью.
И мы, студёным дыша привольем,
сдержать не сможем суровой дрожи.
Как будто полем жлобы с дрекольем
бегут к нам, скорчив рябые рожи.
2002
Когда вода соседнего пруда…
Когда вода соседнего пруда
однажды вдруг становится тверда,
там ночью можно видеть господина,
что грудью ударяется об лёд
и, телом вжавшись, жалобно зовёт
кого-то странным именем Ундина.
1997
Сквозь замороженные стёкла…
«И ты печальная сидела»
Сквозь замороженные стёкла
водой сочился лунный свет.
Уже давно варилась свёкла
на новогодний винегрет.
Отчасти заменяя лампу,
цвела плита нездешним цветом.
Лизал испачканную лапу
пушистый кот под табуретом.
Опять припомнились мечты.
За стенкой муж храпел на ложе.
Из крана капало. И ты
печальная сидела тоже.
1994
В городе валенки подорожали…
В городе валенки подорожали.
В городе всюду позёмка струится.
В городе, кутаясь в рваные шали,
бродит большая и серая птица.
Жгучесть она ледяную вдыхает,
а выдыхает, с парком, укоризну.
Мало кто в наших краях одобряет
вечную склонность её к пессимизму.
Может, конечно, и нам веселиться
как-то особенно нечему. В общем,
бродит по нашему городу птица.
Очень большая. И серая очень.
1997
В такой мороз и письма не идут…
В такой мороз и письма не идут:
свернул ямщик куда-нибудь с дороги,
сидит и пьёт в какой-нибудь берлоге,
и наплевать ему, что письма ждут.
И как-то не волнует подлеца,
что кто-нибудь уже почтовый ящик
припадочно сломал легко, как хрящик,
и зашвырнул в созвездие Стрельца.
1997
Барометры вещают – ясно…
«Н. Гоголь глядит свысока…»
Барометры вещают – ясно.
Сюда пришёл антициклон.
И стало холодно ужасно,
и тихо, и со всех сторон
остолбеневшие, как змеи,
которых дудочкой индус
заклял, дымы из труб деревни
повылезли, таят укус.
И солнце краешком, транзитно,
под очень небольшим углом
скользит, и градусник не видно
за замороженным стеклом.
Занятья отменили в школе —
у телевизоров сидим.
Учитель Клим Кузьмич доволен:
он любит в школе быть один.
Подбросив в печь ещё поленьев,
подходит