в начале двадцатых. Вернувшись, работал в РОКК, которое с двадцать третьего года стало называться «Советским Красным Крестом».
Семья ютилась в коммуналке на Ордынке – неподалеку от того места, где позднее возник северный вестибюль станции метро «Павелецкая». Метро это в проекте именовалось – «Донбасская». Утвердись сие название, и – кто знает? – возможно, на востоке Украины не возник бы кризис через десятки лет.
Вместе с Марией, Петром и маленьким Сашей обитал дед Саши Андрей Валерьевич – отец Петра. Андрей Валерьевич прожил жизнь трудовую – проработал на Трехгорной мануфактуре более сорока лет. Походил в свое время в ремесленную школу при фабрике – мастерство оттачивал, да и вечерние классы посещал – учился грамоте. Всю библиотеку перечитал там же, потом свою собрал немалую. Была у него и творческая жилка: в фабричном театре с легким ажиотажем прошли спектакли по всем трем пьесам Андрея Валерьевича: «Горбом к успеху!», «Талант не зарывай!» и «Шапка для Васьки». В последнем драматург даже сам сыграл главную роль.
Петр Андреевич не пошел по стопам родного отца – книжек сторонился, остроту ума не оттачивал. Началась война – вот тут он и проявил геройство! Ни себя самого, ни других тем паче не щадил, рыская под шашками да пулями, пока конечность не отняли. Тут уж всякий охладеет к баталиям. Вернулся к жене, прижили с ней сынишку.
Пока Мария в столовой руководила, а Петр в «Красном Кресте» подвизался, Андрей Валерьевич с удвоенной энергией занимался воспитанием подраставшего Сашеньки. Выучил его грамоте, и в шесть лет внук уже сам читал всякие умные книги из библиотеки деда – соображал, да кумекал, да на ус незримый мотал. Петр с уважением относился к успехам сына – жизнь новая строилась, чего от нее ждать было – непонятно. Небось, когда в голове много всякого понапихано – кривая судьбы всюду выведет… Со своей стороны, покалеченный отец старался следить по мере сил за физическим развитием сына: едва тот чуть подрос, стал показывать упражнения; вставая на одно колено, боксировал с ним единственной рукой; заставлял закаляться ледяной водой.
С тридцать третьего года Саша, уже будучи пионером, стал каждое лето отдыхать в «Артеке» – инициатором создания лагеря выступил «Красный Крест», там работал Петр Андреевич.
Вереница всех этих как значительных, так и малозначащих фактов была заархивирована в памяти Дозина, и при необходимости легко всплывала на поверхности сознания. Этот ранний период уже был подвержен сложной работе Александра Петровича, причем начинал он ab ovo, с самого начала. С помощью ретроспективной медитации Дозин переносил фокус своего ума на те моменты в прошлом, когда врач принимал его мокрый сморщенный череп из лона Марии Павловны, и шел даже дальше. Сидя на «троне», Дозин ощущал, как его тело плавно уменьшается в размерах, сперва доходя до габаритов младенца. Когда к пупу прирастала пуповина, Дозин ментально сопровождал возврат по ней в материнское чрево, где процесс уменьшения продолжался