окончательно пришел к выводу – эти двое говорят обо мне. Уроде, которого изгнала собственная родня, как нечто чужеродное… Коим я всегда и был, ощущая это, чувствуя, а днесь в том окончательно убеждаясь. Да, словно пропуская сказанное вторым о том, что возможно я являюсь созданием. Ибо этого никак не могло быть, ведь я знал, что мои родители те самые дикие люди.
– Вы, ваше пресветлость, вероятно, ведаете, что в Солнечной системе когда-то тарховичи и таусенцы проводили опыты над человеческими экземплярами, – очень тихо протянул второй. И, чтобы мне его услышать, пришлось вроде как напрячь слух, теперь ощутимо пошедший низким фоном, возможно из-за того, что и сами уши были плотно сомкнуты густым веществом. – Быть может, сие, мы наблюдаем оставшиеся фрагменты тех опытов, – дополнил второй, – понеже я вновь посоветую вам поколь отправить чатра на спутник Хияке.
Впрочем, ответ я так и не услышал, ибо над округлой с желтоватым витьем крышкой устройства в котором находился, слегка смыкая сине-алое пространство потолка, проступила голова создания, с редким волосяным покрытием, и весьма гладкой темно-зеленой кожей. Сама голова имела форму клина и смотрелась довольно широкой в черепной части. Так, ровно то лицо клинообразно вытянулось вперед, завершаясь прорезями вместо ноздрей, выставленными сухими тонкими, бурыми губами и находящимися, под закругленным лбом, двумя глазами, коричневыми и точно косо поставленными или только гневливо так глядящими на меня. И дабы не смотреть в эти, ровно бешеные, глаза, я торопливо, да с усилием опустил веки, мгновенно проваливаясь в густой серо-дымчатый туман.
Глава шестая
Я, слегка пошевелившись, сел. И тотчас уставился на стену напротив меня. Понеже ее деревянная поверхность, собранная из длинных продольно сложенных между собой досок привела меня в волнение. Отчего я, слегка вздрогнул и тут же ощутил резкую колючую боль в спине, по-моему, прострелившую ее, сверху вниз, словно там все еще торчала стрела, точнее ее остаток. Потому я неторопливо закинул назад левую руку и слегка ощупал мягкую, легкую ткань, прикрывающую мое тело, а потом и саму спину, где на месте очевидной раны торчала небольшая круглая пластинка, краями, кажется, входящая в саму кожу или только столь плотно к ней прилипшая. Впрочем, трогать ее дальше я не стал, вспомнив, что говорил тот второй (толкующий с непонятным Этлиль-Ка), о том, что воткнутый в спину наконечник с частью древка стрелы, плотно переплелся с соединительной тканью и сосудами, и он, побоявшись мне навредить, его не вынул.
А вспомнив, и сам подивился тому, что продолжаю жить с наконечником и древком застрявшими внутри спины (все же это не нога, куда когда-то также попала стрела, да так и осталась собственным каменным наконечником). Понеже я оставил в покое свою спину и принялся оглядывать помещение, в котором сейчас оказался. Это было длинное, прямоугольное строение, слегка имеющее закругленную вогнутость по двум