и прохожие часто спрашивали, не двойняшки ли они.
Пройдя немного по улице Андинье, они свернули направо, на улицу Консейе Коллиньон. Их дом находился напротив итальянского посольства, охранники которого всегда весело приветствовали братьев:
– Счастливого Рождества, ребята! – крикнули улыбающиеся белозубые итальянцы.
– И вам счастливого Рождества, – сдержанно, но громко ответил Поль. Детям нравились эти шумные добрые соседи.
Они подошли к чугунной ограде своего дома. Снег на кустах ещё не растаял, и красные ягодки, как стеклянные, сверкали на солнце. Пьер слепил увесистый снежок. Ему нравилось поскрипыванье уплотняющегося снега. Он окликнул итальянцев и бросил белый комок в их сторону. Тот взлетел в воздух, сверкнув на солнце, и звонко шлёпнулся на брусчатку. Весёлый смех, повторяясь эхом, пронёсся по всей улице. Поль открыл железную дверь, ведущую в подъезд, и они вошли вовнутрь.
– Здорово я их напугал, Поль? Ты видел их глаза? – возбуждённым голосом спрашивал Пьер.
– Да, – спокойно ответил Поль.
На голос Пьера выбежала консьержка, молодая филиппинка мадам Лилит.
– О, я вас ждала, мои хорошенькие дети, – с сильным акцентом сказала она. – Смотрите, что у меня для вас есть… – она протянула завёрнутые в прозрачную упаковку два странных предмета, похожих на кокос.
– Неужели это кокосы? – восторженно спросил Пьер.
– Попробуешь – узнаешь. Такого ты здесь не найдёшь, – с улыбкой ответила она.
Пьер потянулся к ней, чтобы её поцеловать, и она с удовольствием подставила ему щеку. Поль более сдержанно, но тоже с улыбкой поблагодарил консьержку, и она удалилась.
– Можно я, можно я? – обратился Пьер к Полю, видя, как тот собирается вытащить ключ, чтобы открыть дверь.
– Нет, держи лучше пирожные, только не тряси и не наклоняй коробку.
Поль передал её Пьеру и только когда убедился, что Пьер хорошо двумя руками держит её, отпустил. Затем сверху он положил филиппинские сладости, повернулся к двери, вставил ключ и открыл её. Когда они вошли, послышался голос мамы из спальни:
– Поль, Пьер, это вы?
– Да, мама, – ответил Поль и уселся на стульчик у двери, чтобы снять ботинки. А Пьер сразу же, с коробкой в руках, кинулся к маме в спальню.
– Тапочки, свинюшка! – крикнул ему вдогонку Поль, но Пьер его не услышал.
Поль переобулся, повесил пальто, взял тапочки для Пьера и направился к маме в спальню. Коридор вёл через кухню. Поль увидел через стеклянную дверь, что на плите стоят готовые праздничные блюда и маленький столик для них с Пьером накрыт. Он подошёл к двери спальни. Хоть она и была открыта, он всё же постучал по ней пальцами – так его приучил отец: не входить никуда без стука. Поль старался соблюдать всё то, чему его учил отец. Так он чувствовал продолжающуюся близость с ним.
– Входи, Поль, – послышался голос мамы.
Поль вошёл в просторную светлую