это чьи-то козни, несчастье – чары колдовские, не везет кому – значит, изверги нечистые порчу навели. Но не были колдуны причастны к той беде на перевале. Уж кому, как не Эсторгану, знать наверняка, что Шестеро не прикладывали к этому руку.
Хотя нельзя умолчать, что, когда лживые слухи поползли по Гэмдровсу, прислужники Дардола воспользовались этим. Они не стали их отрицать и даже поспособствовали большему распространению – дабы отвадить других предприимчивых полководцев от подобных походов. Правда то была или нет – теперь уже не узнать, – но сказывали, что Флатаил собрал тогда огромное воинство, и кто знает, как сложилась бы история, если бы благополучно добралось оно до гор Ноккуа. Возможно, Гибельная Зима вместо века продлилась бы лишь тридцать пять лет: именно столько времени прошло на тот момент со дня наложения заклятья.
Призраки Ущелья Голосов! С тех давних пор звуки идущей армии слышны на этом перевале. Эсторган знал это. Но окружающие его головорезы не были столь хорошо осведомлены. Это он понял по тому, как они переполошились: кто-то вполголоса кричал о какой-то засаде, кто-то второпях седлал лошадей.
Вскоре все были на ногах. Оссимур с виду был спокоен, однако кинжал уже приготовил. Ловко вращая в ладони сверкающий в свете костра клинок, Оссимур всматривался в ночь.
– Тушите огонь, – тихо приказал он.
Голоса звучали очень близко, и войско как будто бы проходило мимо, однако затаившиеся разбойники не могли никого разглядеть в темноте.
Эсторган огляделся. Костер уже не горел. Все одиннадцать головорезов стояли в ряд, пригнувшись к самой земле. Во мраке можно было различить лишь их силуэты. Никто не вспоминал об оставленном без присмотра пленнике.
Нельзя было не воспользоваться моментом. Колдун сделал усилие и пополз. Делать это с завязанными руками и ногами было больно и тяжело. К тому же тело его все больше сковывала старость, которую он приобрел, словно болезнь, после утраты Амулета. Но Эсторган терпел. Он был готов стерпеть любые муки, лишь бы сбежать. Нужно ползти!
И он полз прочь от лагеря разбойников. По траве, по грязи, старясь огибать громко хрустящие кусты. На мгновение он остановился, чтобы прислушаться. До ушей его доносились все те же призрачные голоса. Приближающихся шагов разбойников слышно не было: пленника еще не хватились.
Так, лежа на боку, он подобрался к самому краю оврага, который когда-то был руслом реки. Приподняв голову, Эсторган бросил взгляд вниз, во тьму, сгустившуюся на дне, и на миг застыл в нерешимости. Он боялся падения, но страх вернуться в руки разбойников был куда сильнее, нежели опасность сломать шею. Наконец, набравшись смелости, колдун перевернулся на спину, свесил сначала ноги и, отталкиваясь стянутыми за спиной руками, сделал решающий рывок, после которого поехал вниз по крутому склону.
Как он, однако, ни старался, ему все равно пришлось прокатиться кувырком. Причем