коммунисту Корнееву строгий выговор с занесением в личное дело.
Единственным, кто выступил на собрании в защиту Федора Ивановича, был Виталий Игнатьевич Пацюк. После собрания Федор Иванович пожал руку своему подчиненному и сказал, слегка прослезившись:
– Спасибо Вам, Виталий Игнатьевич, спасибо, Вы честный, порядочный человек, простите, что был к Вам излишне строг. Не зря говорят, друзья проверяются в беде.
Если бы знал Федор Иванович, кто был причиной его беды! Боевой офицер, бывалый моряк капитан первого ранга Корнеев не выдержал этого потрясения и подал рапорт об увольнении. Не строгость наказания сломила его, его убивало то, что он, боевой офицер, не мог вспомнить того что делал, куда девал документ, если он не может контролировать свои поступки, то всё, нужно уходить в запас.
А когда стал вопрос о назначении нового начальника отдела, лучшей кандидатуры, чем Валерий Игнатьевич Пацюк, найти не смогли, его честность и принципиальность, горячее выступление на партийном собрании в защиту своего начальника сделали свое дело. Возможно выше капитана первого ранга он бы никогда не поднялся, если бы не развал Советского Союза и разделение Черноморского флота. На Украине ему предложили адмиральскую должность, и он, естественно, колебаться не стал. Так Валерий Игнатьевич Пацюк получил сначала вожделенную должность, а потом и звание.
Капитан Джеймс Фицрой
«Габриэла», сделав поворот оверштаг, ушла с линии огня, чтобы подойти к противнику с наветренной стороны. «Инфанта» горела, «Виктория» – флагманский корабль лорда Бэкона, потеряв грот-мачту и бизань, отчаянно сопротивлялась огню испанской эскадры. На «Фицджеральде», также получившем повреждения, отвечали одним выстрелом на три испанских. И только «Габриэла» под командованием капитана Фицроя, сохранив способность маневра, смогла внести перелом в ход сражения, победа испанцев в котором казалось очевидной. В результате испанцы оказались между огнем «Виктории» и «Фицджеральда» с одной стороны, и «Габриэлы» – с другой. Ядро с «Габриэлы» попало в пороховой погреб испанского флагмана, и он в одно мгновение превратился в облако дыма, из которого в разные стороны летели обломки рангоута и обрывки такелажа. Не сбавляя ход, «Габриэла» поравнялась с другим галеоном и мощным бортовым залпом смела всё с его палубы. Грот мачта испанца рухнула, и судно получило крен, который лишил его возможности вести прицельный огонь. Третий галеон был взят «Габриэлой» на абордаж, четвертому удалось уйти.
Сражение было выиграно, хотя англичане и понесли значительные потери. Лорд Бэкон собрал военный совет на своем флагманском корабле, представляющем собой весьма печальное зрелище. Даже в роскошной каюте адмирала были заметны следы недавнего сражения – обгоревшее кормовое окно да сорванная с петель взрывом ядра дверь.
– Итак, джентльмены, – начал свою речь адмирал, – я выражаю свою признательность капитану Фицрою, подвиг которого будет достойно вознагражден королевой.