серебристо-облачное окно.
– Кяж! – закричал мальчик, выбегая из своего убежища и, не задумываясь, нырнул в зеркало.
Евсевий от удивления всплеснул руками, оступился и рухнул прямо на постамент с книгой. Грохот, шум от падения книги и деревянного постамента, крик мудреца… Придя в себя, Евсевий поднялся и побежал к царю, а магическое зеркало, последний раз эффектно сверкнув, стало вновь отполированным до идеального блеска большим железным зеркалом в золотой раме.
Глава 4
Город Птолемаида, что на берегу Средиземного моря, до появления в Сирии Птолемеев звался Акко и было ему более двух тысяч лет. Зная о тайне города и, особенно, о чудесном храме богини Ташмету (впрочем, некоторые называли богиню Нанайей, а другие – Анаит), цари Египта не только переименовали город, но и неизменно получали в небольшом храме с портиком и колоннами божественные прорицания – например, на удачные завоевательные походы или морские путешествия. И все предсказания богини сбывались, отчего Ташмету стала очень популярна на всем Средиземноморье. Богиню так почитали, что повсеместно возвели храмы в ее честь. Но только в Храме судеб Птолемаиды могла заговорить Таблица судеб – удивительный предмет, напоминающий глиняную пластинку величиной в две ладони, подаренную богами Вавилону, а теперь лежащую в кожаной сумке Артавазда.
На белой стене небольшого одноэтажного дома, рядом с которым росли три пальмы, сначала показался неясный силуэт человека, а затем из нее шагнул на каменную мостовую царевич Артавазд. Осмотревшись, он медленно направился к храму напротив. Сзади послышался звук, Артавазд обернулся и, к своему удивлению, увидел рыжего лисенка, а вслед за ним на камни дороги вывалился его сын Арташес.
– Арташес, ты что здесь делаешь?! Как сюда попал? – громким шепотом произнес потрясенный Артавазд.
– Отец, я погнался за лисенком…
– Впрочем, это неважно, у нас мало времени, пойдем со мной!
Они пересекли улицу и, войдя за ограду, поднялись по ступеням храма, оказавшись у двустворчатой двери. Артавазд потянул ручки створок на себя, они со скрипом открылись, и, как только царевич с сыном шагнули в полутемное святилище, перед ними вырос жрец, тощий служитель бога, с длинными жидкими волосами и злыми глазами, в белой хламиде, белых сандалиях и оливковым венком с лентой цвета финика на голове.
– Этот храм неприкосновенный! Никто, кроме жрецов и царственных особ, не может входить сюда! – закричал он, преграждая дорогу. – Помолитесь снаружи!
– Перед тобой царственная особа. Я Артавазд, сын царя Великой Армении и Сирии Тиграна II, а это мой сын Арташес.
Жрец перевел взгляд с царевича на мальчика, потом на лисенка, которого тот держал в руках.
– А лис тоже царственная особа? – невозмутимо спросил служитель бога.
– Да, этот лисенок из царского питомника, сакральное животное, – невозмутимо ответил Артавазд.
Взглянув недоверчиво на мужчину, жрец все же не стал спорить и спросил:
– Чем