Максим, – Загребельный успокаивающе потрепал меня по плечу. – Мякоти у попрыгунчика, сам знаешь, раз-два и обчелся. Поэтому общим решением она и была передана в полное твое распоряжение. Так что, приятного аппетита.
– Тоже еще, нашли калеку! – фыркнул я. Хотя, если честно говорить, от такой заботы в груди разлилось сладкое тепло, словно от стакана горячего глинтвейна.
– Калека он и есть калека, – без стеснения рубанул правду-матку Леший.
– Мне уже полегчало, – я сурово зыркнул на приятеля.
– Полегчало ему, – подполковник хмыкнул. – Ври больше, отбивная несчастная! Еще вчера на ногах не стоял, а сегодня уже…
Я не дал Загребельному договорить. Отложил в сторону свой надкушенный кусок и, цепляясь за стену, стал подниматься с пола.
– Э-э-э… Хорош дурака валять! Будет тебе, я сказал!
Андрей протянул ко мне руку, чтобы поддержать, но я решительно отверг эту помощь.
– Сам справлюсь. Не мешай.
Хотя сломанные ребра продолжали надсадно болеть, но ссадин и гематом я уже не чувствовал. Жар прошел, рваная рана на ноге, ранее грозившая мне гангреной, не гноилась и не кровила. А часа два назад я обнаружил, что из мочи ушла кровь. Честно говоря, чудеса! Хотя как я теперь стал догадываться, чудес в мире не бывает. Каждое чудо имеет свое вполне логическое объяснение, своего заказчика и исполнителя.
Поднявшись на ноги, я все же не удержался от соблазна и оперся спиной о бетонную стену. Это было маленькое отступление, которое, на мой взгляд, никак не могло подпортить ощущение от общей победы.
– Ну и как вам это? – я обвел взглядом сидевших вокруг бойцов.
– Так ты, братец, симулянт, – с наигранным возмущением воскликнул Леший. – И не стыдно перед Сергеем? – он тут же кивнул в сторону улыбающегося морпеха.
– Тело восстанавливается. Само, без медикаментов, и причем быстро, невероятно быстро.
Я произнес это очень серьезно, испытывающе глядя в прищуренные глаза подполковника ФСБ. Я надеялся, что мои слова его заинтересуют. Так оно и вышло. Загребельный сразу все понял.
– Ладно… Раз такое дело, то давай отойдем… поговорим.
Разговор мы продолжили в одной из соседних комнат. Там было пусто и тихо. Любой звук, пусть даже шорох, порождал зловещее, шипящее как ядовитая змея эхо. Пошарив лучом фонарика, Леший обнаружил старую, продырявленную аудиоколонку. Большую… ватт на двести. Он усадил меня на нее, а сам расположился рядом на полу. Когда мы покидали зал, в котором продолжали пировать члены нашей группы, Загребельный захватил с собой не только автомат, но и вещмешок. Мотив этого поступка стал ясен лишь теперь.
– Подсвети, – Андрюха передал мне фонарик, а сам стал рыться в своих пожитках.
– Что ты там потерял? – я направил луч точно на руки приятеля.
– У нас тут дармовой источник света, – с этими словами Загребельный вытянул из вещмешка уже знакомый мне клетчатый узелок.
Как только Леший развязал его, перед нашими глазами засиял маленький ледяной костер. Горка круглых