даже сырые дрова. Главное было развести хотя бы небольшой огонь, потом печь начинала функционировать в режиме реактивного двигателя, включая чрезмерный расход горючего. Но дрова были сухие, и через пятнадцать минут печь уже гудела от адского пламени. Стало тепло и уютно, потянуло дымком, и друзья не сговариваясь стали накрывать стол.
Половина дома, в которой располагалась компания, состояла из двух смежных комнат, в одной из которых, в передней, находилась печь. Спальню устроили во второй комнате, куда перетащили пять кроватей и застелили их. Одну оставили в передней в качестве дивана, здесь же поставили стол. Когда приготовления к застолью были закончены, к ним вошла Людмила Васильевна, чтобы переписать живущих в правой половине дома №7. Друзья уговорили ее не подселять к ним больше никого. Людмила Васильевна согласилась, но только при условии, что вся компания обещает выходить на утреннюю зарядку и участвовать в соревнованиях. Такого подвоха от нее не ожидали. Тем не менее все пятеро без колебаний приняли это условие с нечистой совестью: они знали, что не смогут выполнить его до конца.
В семь вечера трубный глас громкоговорителя, звучащий откуда-то с неба, позвал прибывших на ужин. В столовой, длинном зале с низким потолком, жильцы левой половины дома №7 увидели весь свой отряд в сборе и с удовлетворением констатировали, что они единственные представители сильного пола в своей новой ячейке общества. Обед был до пошлости неоригинален – гуляш с гарниром из картофельного пюре сомнительной консистенции, компот из сухофруктов, не поддающихся идентификации, и хлеб – единственный продукт, вызвавший только положительные эмоции, так как пекли его здесь же и с большим знанием дела. После ужина Серж скорым походным шагом увел компанию домой – в свое новое жилище. Некоторую неудовлетворенность ужином требовалось немедленно устранить.
С великой тщательностью, без суеты, по всем правилам этикета в передней комнате накрыли стол. В предвкушении праздника души все были изысканно предусмотрительны и внимательны друг к другу, хотя сложные по конструкции формулы вежливого обращения, высказанные матом, звучали несколько странно – но не настолько, чтобы резать студенческое ухо. Компания расселась вокруг стола, и наступила самая желанная для всех минута – началось торжественное комсомольское собрание, посвященное открытию двенадцатидневного сезона отдыха, любви и приключений. Как всегда бывает в таких случаях, участникам собрания казалось, что впереди у них целая вечность до начала занятий. Под воодушевленные и строго тематические тосты (благополучие, изобилие, девушки) табачного цвета шпроты, сардины в масле и колбаса разных сортов поедались с поразительной быстротой. Настроение катастрофически повышалось, и наступил тот момент, когда возникла абсолютно объективная необходимость идти знакомиться с соседями, но этого не произошло.
В дверь постучали, Ники поднял крючок, и комнату вошла прелестная девушка в короткой дубленке, джинсах