тебя не было, мы еще раз прочесали свой участок, – сообщил Мокрушин. – Я уже местных всех, кажется, в лицо узнаю. Не знаю, откуда эти черти берутся. Наверняка через соседей просачиваются…
– А соседи, кстати, утверждают, что «чехи» через наши порядки проходят. Потому что на рассвете именно из «нашего» дома, где аптека внизу, ихний бэтээр сожгли. Итого у них только за двое последних суток восемь «двухсотых» и две спаленные железки. И у нас двое матросиков подставились…
– Из числа командированных, – уточнил Мокрушин. – Ни один из наших так по-дурному не подставится.
– Наши, не наши – какая разница, – поморщился Бушмин. – Воевать мы их за неделю, конечно, не научим, но беречь все равно должны. И речь сейчас о другом. О том, что у нас возникла крупная проблема. По ночам в тылу у нас и у наших соседей работают по две-три группы «чехов». Состав этих групп примерно ясен: снайпер, гранатометчик и пара «статистов» с автоматами. Ходят на охоту тройками или четверками. Мы каждый день заново «пылесосим» свою зону, а к ночи они все равно просачиваются. Откуда, спрашивается? С севера, через блокпосты?
– Сомнительно, – покачал головой Мокрушин. – А в подвалах остались одни русские, чеченов можно по пальцам пересчитать.
– Вот-вот. – Бушмин заварил себе еще одну кружку чая. – «Энша» по моей просьбе пытался разжиться у особистов сведениями о местных подземных коммуникациях…
– Но те, естественно, ни хрена не в курсе.
– Как обычно…
– А ты говорил «энша», что на нашем участке половина канализационных колодцев взорвана, а на других люки заварены?
– Говорил. И про то, что отверстия ливневой канализации заварены, тоже рассказал. Наверняка где-то подземный коллектор, вот по нему-то как раз «чехи» в тылы к нам и просачиваются.
Бушмин едва выговорил до конца эту фразу, настолько ему хотелось спать. Кажется, он даже отключился на несколько секунд, потому что, когда ему удалось стряхнуть сонное оцепенение, он заметил участливый взгляд Мокрушина.
– Андрей, может, покемаришь пару часов? – спросил тот после паузы. – Я хоть той ночью слегка придавил, а ты третьи сутки без сна…
– Потом отосплюсь, – махнул рукой Бушмин. – Короче, я предложил «энша» два варианта на выбор: либо разместить засаду в коллекторе, либо к чертовой матери взорвать участок тоннеля. Пока эти сволочи прогрызут «тромб», мы уже будем воевать в другом месте.
Он достал из кармана носовой платок и промокнул выступившую на лбу испарину.
– Если мы не заколотим эту дыру в нашем заборе, то завтра получим по полной программе. «Чехи» только и ждут, чтобы мы сунулись в этот коридочик, тогда они точно попытаются нас отрезать. Вспомнишь мои слова – уже с утра вгрызутся в нас стальными клыками. И все бы, как говорится, ничего, но меня беспокоят тылы. Самое пекло будет вечером и ночью, и в батальоне мне твердо пообещали, если нас серьезно прижмут, подбросить резервы…
– А к тому времени «гастролеры» оседлают коммуникации, – покивал Мокрушин.
– Это