он с ней чуть позже позабавится, и они смогу договориться, то теперь не узнавал себя.
По его кабинету расхаживала маленькая копия его самого.
Важно так расхаживала, присматриваясь.
Чтобы через секунду пуститься в косолапый бег, огласив помещение заливистым смехом.
Захару снова захотелось выпить. Посмотрев на Руслану, застывшую с нахмуренными бровями и не сводящую пристального взгляда с Макара и сына, Волгарский развернулся и снова направился к бару.
Вот тебе и обычный рабочий день.
Он наливал себе вторую рюмку, матерясь и чертыхаясь. Как ни крути, а у него не складывалось в уме происходящее. Жидкость обожгла горло, но Волгарский даже не поморщился.
– Значит, ты Руслана, а мальца зовут Богданом, – он повторялся.
Услышав его голос, девушка повернулась в его сторону. В глаза бросилось влажное пятно на её груди. След от протекшего молока? Мать вашу, да что тут происходило, пока его не было? В груди зарождалась тихая необъяснимая ярость, отголоском бьющая по вискам.
Захар Волгарский, ты обложался.
Прилично.
Руслана провела рукой по лицу, выдавая этим жестом усталость. Да и сама она уже не выглядела такой боевой.
– Можно мне попить? – спросила без напускного задора, сдержанно.
– Естественно.
Он налил в стакан воду и протянул. Девушка подошла и спокойно взяла его, ничего не говоря. Выпила так же молча.
– Спасибо.
Он принял стакан обратно, с шумом поставив его на стол. Присел на край, дурная привычка от которой никак не может избавиться. Даже совещания часто проводил, заняв именно такую позицию.
Руслана всё же оказалась настоящей карманной Венерой. Отошла от него на пару шагов, чтобы зрительно уравнять их шансы в росте.
А он, дурень, думал о том, как круто она будет ощущаться, когда он будет трахать её стоя.
Сто процентов будет.
Сублимация? Отрицание очевидного… Всё может быть.
Мальца же… Заберет.
Он его. И это не обсуждается.
– Теперь вы готовы выслушать меня? – Лана пребывала в странном, растрепанном состоянии.
Вроде бы она добилась своего – Волгарский проявил интерес. Более того, когда он вернулся и задал свой вопрос, у неё земля ушла из-под ног. Хорошо, что она сидела. Поразительно, как в тот момент она не провалилась, не исчезла, никуда не делась. Потому что ни разу в жизни Лана не попадала в такую нелепую, глупую, абсурдную до жути ситуацию.
Макар правильно заметил – когда девушка становится кормящей мамой, её отношение к самой груди кардинально меняется. Да и нет времени, сил на что-то иное. Особенно в ситуации, как у Ланы. Грудь – это возможность дать малышу больше витаминов, кальция, полезных микроэлементов. Задел на его здоровое и крепкое будущее. И только.
Сегодня же всё резко изменилось.
Если бы Лана призналась, что она впервые в жизни кормила Богдана на глазах сначала одного, а потом и вовсе двух мужчин, они бы так же отнеслись к её словам с цинизмом?
Господи,