бесконечных поминок. Люди там пьют не для веселья, а что бы не видеть окружающей их нищеты. Замкнутый круг.
Хозяевами этого заведения оказались два брата. Тот что постарше, с лицом искалеченным судорогой, звался Кривой. Его младший брат величал себя Диким. В чем это проявлялось я не знал. Да и не хотел выяснять. После отказа от предложенного мне пиваса и сигарет, братья рассказали историю моего появления в этой квартире.
– Мы вышли лохов пострелять, – смакуя в грязном стакане желтый напиток, пояснил Дикий, – они как раз со школы возвращаются, а тут ты ввалился в подъезд. Начал дверь шемить и дергаться. Мы сначала решили, что ты дверь попутал, а потом мусоров засекли на улице. Ну, мы парни четкие, закон знаем. От красных тебя уберегли.
– Ты лучше расскажи, – хмуро перебил брата Кривой, – это правду базарят, что ты четырех вертухаев голыми руками в больничку оформил? Пойми правильно, мы без претензий, но ты человек новый, в своих кругах нами не замечен.
Утвердительно кивнув, я начал внимательно ощупывать свое тело. Несколько синяков на руках и ногах, крупный порез на запястье и общее состояние отдаленно напоминающее похмелье. Фигура человека на периферийном зрении переливается оттенками зеленого и красного цвета. Мысленно послал в голову запрос:
– Статус.
Удовлетворительный.
Нейротоксин локализован, полный вывод компонентов из организма в течении сорока шести минут.
Восстановление поврежденных тканей в течении четырех часов, шестнадцати минут.
Стабилизация гормонального фона через двадцать две минуты…
Удовлетворенно кивнув головой, посмотрел на замерших на стульях гопников. В глазах обоих читалось смешанное чувство страха и любопытства. Ну что ж, поговорим.
– Давно я здесь?
– Так, второй день, – развел руками Дикий, – у тебя отходняк жесточайший был! Я такое даже после герыча не видал.
Два дня! В голове замелькали цифры таймера ассимиляции. Сорок шесть часов до полной ассимиляции! Хитрые роботы не стали будить меня после уничтожения токсина, а занялись ускоренным производством себе подобных!
В голове закрутились сложные композиции из матерных выражений. Не удержавшись, выдал несколько в атмосферу, чем заставил своих собеседников нехило напрячься. Кривой тут же сунул руку в карман, а Дикий сместил вес на левую ногу, готовый в любой момент подскочить со стула. И как я начал замечать такие моменты? Возможно нейроботы начинают акцентировать мое сознание на мелочах, которым я раньше не придавал значения?
– Успокойтесь, – прорычал я, сверля глазами карман Кривого, – я не на вас в обиде. А вот нож меня раздражает.
Неохотно вытащив руку, Кривой положил на прожжённую скатерть дешевую выкидуху китайского производства. Глядя на обшарпанную поверхность ножика, меня неожиданно пробрало на смех:
– Серьезно? Зная, что я четырех заряженных ментов положил, ты меня этой зубочисткой решил зарезать?
Зависнув на пару секунда, Кривой хрипло заржал, убирая в карман