Я просто убью тебя, если не прекратишь свои домогательства. Знаю я вас, евреев. Вы, должно быть, сидели где-то в глубоком тылу, пока я сражался на передовой, а теперь заявились, чтобы выставить отсюда меня, советского офицера».
Капитан отпустил руку Самуила, поднял пистолет и приставил ствол к его виску.
«Ты оставишь мою семью в покое?» – спросил он с мрачной угрозой в голосе.
«Хорошо, стреляй в меня, капитан. Давай, стреляй в меня на глазах у моего сына, – тихо сказал Самуил, бледный и неподвижный. – Расскажешь потом своему сыну, как ты убил офицера, который прошел всю войну, ежедневно встречался со смертью и награжден орденами и медалями. Давай, удачи! Стреляй! Я не боюсь».
В то время как Давид в состоянии чистой паники смотрел на обоих мужчин, слова Самуила каким-то образом произвели отрезвляющий эффект на капитана. Он убрал пистолет от виска Самуила и положил его обратно в кобуру.
«Хорошо, на этот раз я отпускаю тебя. Однако не забывай, где я служу; в один прекрасный день мы встретимся там. Помни, что это мой дом, и вашим ему никогда не быть. Понял?»
Отец Давида, все еще бледный и потрясенный случившимся, взял своего сына за руку, и они отправились по своим делам.
Спустя много лет Самуил рассказал Давиду, что это был уже не первый случай, когда он почувствовал холодное прикосновение стали к своему виску. Во время войны, когда он был командиром службы снабжения и отвечал за продовольствие и алкоголь, под его ответственностью также находилось обеспечение встреч офицеров части с различными военными инспекторами, которые приезжали с проверками соблюдения правил и положений. Как только воинская часть Самуила прибыла в расположение, с инспекцией прислали генерал-майора. Вечером партийные офицеры подразделения праздновали очередную победу над немцами. Все было в соответствии с планом. На столе, за которым пили и ели офицеры, было достаточно еды и алкоголя в соответствии с военными стандартами. Поздно ночью, когда вся водка закончилась, жажда генерала все еще не была удовлетворена, и он попросил Самуила принести ему еще выпить. В этот относительно поздний час все младшие военнослужащие уже отправились спать, поэтому Самуил сам пошел на склад, чтобы принести требуемый алкоголь. На складе было темно, но Самуил торопился и решил не зажигать керосинку. В темноте он схватил предполагаемую бутылку водки и побежал с ней на вечеринку, чтобы помочь генерал-майору хорошо провести время. Действительно, при виде бутылки генерал-майор проявил нетерпение и скорее подставил свой граненый стакан.
Самуил вынул пробку из бутылки и быстро плеснул водки. Высокий чин поднес стакан ко рту, стал пить, и вдруг, поперхнувшись, с отвращением выплеснул жидкость прямо на пол. «Что ты пытался со мной сделать, мерзавец! – крикнул он Самуилу. – Ты не снабженец, ты немецкий предатель. Хотел отравить меня? Ну-ка сам хлебни того, что налил мне!»
Самуил взял стакан из руки генерала и выпил.
«Мне очень жаль, товарищ генерал-майор, –