дрожал как лист при виде свиньи. Актриса Конта имела такую антипатию к зайцам, что проходя мимо вывески одного купца, на которой был нарисован заяц, упала в обморок.
Было время, когда повсеместно в Европе укоренилось мнение, что кровь убитого человека приходит в волнение в присутствии убийцы. Такому странному поверью принесено много невинных жертв. Когда кардинал Медичи, сын Козьмы Тосканского, был умерщвлен, то при входе брата его, Гарсии Медичи в залу, где находилось тело убитого, кровь умерщвленного кардинала потекла будто бы вновь из раны. Козьма, признав это за доказательство виновности Гарсии, немедленно приказал его казнить.
Шарлатаны умели искусно пользоваться предрассудками касательно симпатии. Не говоря уже о заговариваниях зубной и других болей, скажем, что существовало поверье, будто, имея в руках клочок волос какого-либо человека, можно лечить его от болезни, хотя бы он находился от врача и лекарства на расстоянии нескольких тысяч верст. В этом отношении славился некогда симпатический порошок кавалера Дигби, долгое время морочившего всю английскую аристократию. Какой-нибудь англичанин, раненый во Франции или Испании, спешил послать в Англию к сэру Дигби компресс, снятый с раны и обагренный кровью больного. Дигби посыпал компресс своим порошком, и больному немедленно становилось легче; он клал компресс на лед, и больной чувствовал в ране холод; когда же компресс, посыпанный порошком, приближали к огню, то больной за тысячи верст чувствовал в ту же минуту жар; и всему этому верили, верили слепо, и считали невеждою того, кто бы смел усомниться в действительности порошка Дигби.
Образчики порошка Дигби дошли до нашего времени, и химический анализ показал, что таинственное снадобье состояло из железного купороса, адрагантовой камеди и некоторых других растительных веществ, не одаренных никакими особенно замечательными свойствами.
Искусство заговаривать было чрезвычайно распространено у древних, особенно в отношении к новобрачным. У Геродота читаем, что нильский пастух заговорил Амазиса Великого и Лаодикию. Тацит рассказывает, что мстительная Нумантина была обвинена перед сенатом в том, что заговорила первого своего мужа, претора Сильвана, но она сумела оправдаться в этом обвинении. Жена Стиликона, Сфена, заговорила императора Гонория, желавшего жениться на несовершеннолетней Марии. По свидетельству Феокрита и Виргилия, сицилийские и мантуйские пастухи, достигшие седых волос, заговаривали молодых своих товарищей, чтобы уронить их во мнении пастушек. Французский историк Гибер-ле-Ножан уверяет, что родители его были заговорены в течение семи лет и что какая-то добрая старушка, зашедшая к ним в гости, уничтожила очарование, вследствие чего родился наш историк. На провинциальных соборах в Милане, Typе, Монте-Кассине, Ферраре и Мелене (1579 г.), преданы проклятию люди, обладавшее тайною заговаривать. В сочинениях шотландского короля Иакова I приведены сотни примеров заговариваний.
Хроники Средних веков содержат в