механизм восприятия летучей мыши – это эхолокация. Мыши используют высокие звуки как исходящие сигналы, а затем выстраивают модель трехмерного мира через сложную систему звукового эха, отраженного окружающими физическими объектами (комарами, птицами, деревьями, другими мышами и так далее). Эта акустическая система позволяет мыши строить высокочувствительную ментальную модель расстояния, направления, размера, текстуры, формы и движения всего ее физического окружения, так что она может летать в темноте и ловить комаров себе на ужин.
Позже в Нью-Йоркском университете Нагель пояснил, что привел этот пример не для того, чтобы проанализировать, «что будет, если я буду вести себя, как летучая мышь… Я хочу знать, что такое для летучей мыши быть летучей мышью». Субъективная информация, характерная для восприятия мира летучей мышью, действительно обширна, хотя очень отлична от информации, доступной людям. Его мысленный эксперимент показывает, что огромное количество информации, проходящей через субъективное восприятие, превосходит знание, доступное только через «объективное» мнение – фактически он оспаривает утверждение, что беспристрастная объективность вообще существует.
Принимая во внимание наше меняющееся представление о Великой иллюзии, получается, что единственное знание, доступное человеку, субъективно. На самом деле, у нас никогда не было доступа к какой-либо «объективной» реальности. Видимо, существует консенсусная реальность, которую мы считаем внешним миром и которая включает в себя всех людей и других живых существ, но нам нужно быть осторожными и не додумывать слишком многое о некой объективной реальности за пределами того, что нам субъективно доступно. Нагель обвинял все материалистические объяснения именно в этом.
Австралийский философ-аналитик Фрэнк Джексон в 1982 году оживил эту дискуссию историей о Марии – неврологе, посвятившей свою жизнь изучению нейронных механизмов цветного зрения. Правда, сама она получала все данные с черно-белого монитора компьютера и жила в черно-белой комнате, из которой никогда в жизни не выходила. Тем не менее она изучила все, что могла сообщить нейронаука, о механизмах, за счет которых человек видит красный спелый помидор, пышную зелень весенней травы на лужайке или синеву чистого неба, хотя никогда не видела цвета собственными глазами. Ее знания включали в себя результаты неврологических психофизических экспериментов с нейронным процессом восприятия.
Джексон освободил Марию из ее черно-белого мира, когда подарил цветной монитор и помог выйти в настоящий мир, полный всех цветов радуги. Узнала ли Мария что-то новое, увидев собственными глазами спелый помидор, ярко-зеленую лужайку и синее небо? Большинство людей сказало бы, что да, она приобрела новое знание о мире, которое не могла получить посредством всестороннего научного изучения физических механизмов цветного зрения (и словесных описаний цветов от других людей), – она получила знания через восприятие