из его предшественников настаивал на необходимости формировать новую британскую общность как на островах, так и в подвластной Ирландии. В этом смысле его политика по миграции как шотландского, так и английского населения в пределы Ольстера, была тому весомым подтверждением.
Известно, что Яков выступал даже с идеей формирования на территории Британских островов унитарного по своей сути государства, населенного новой британской нацией. Его намерения определили широкий резонанс во всех британских композитах. В ходе этих дебатов известный шотландский математик Роберт Понт, приветствуя «подчинение нашей Великой Британии, Ирландии и прилегающих британских островов власти единого императора», утверждал, что результатом этого объединения станет «приручение диких и необузданных ирландцев из английского доминиона и тех, кто населяет шотландские Гибриды». Гаэльское население Ирландии и Шотландии, провоцируя и без того многочисленные проблемы, превратились после унии корон в одну из основных проблем Британской монархии, которую она напрямую связывала со своей собственной безопасностью и политикой по «воспитанию» населявших ее территорию «варваров». Судя по всему, проект нового устройства Великой Британии предполагал наряду с сохранением политической автономии трех ее основных композитов, их постепенное объединение на основе формирования британской идентичности. За первую треть XVII века успехи в этом направлении были значительны, а тот факт, что основным строительным материалом новой общности оказывались англоговорящие шотландцы, подчеркивает известное преобладание не английского, а именно шотландского варианта государственного строительства.
Карл, как известно, испортил все, нарушив изначально намеченные его предшественником государственные принципы. Идея Великой Британии дала трещину, когда он отказался рассматривать три имперских композита как политически автономные образования. На этом фоне обострились религиозные разногласия, вылившиеся, как известно, в движение конфедератов в Ирландии и в ковенанторское движение в Шотландии. Начавшая гражданская война была войной трех королевств[63], исход которой предполагал два возможных решения. Один вариант означал возвращение к политике прежнего равновесия между тремя композитами, другой – наименее желательный – стал реальностью и определил динамику последующего государственного строительства.
«Domus regis» и «familia regis» в раннее Новое время[64]
Традиционно вторая половина XV века считается периодом существенных перемен в истории английского королевского двора. Речь идет о том, что под влиянием целого комплекса причин прежняя, военно-административная организация королевского хаусхолда[65] утрачивает конституирующую этот институт функцию, уступая место сугубо «гражданским» принципам его внутренней консолидации. Подобные сдвиги в организации королевского двора максимально формализируются