непутёвой головы, стоит выпить успокоительное. Пожалуй, я без него до рассвета не сомкну глаз.
Тьма была живой. Нетерпеливой. Жадной. Она подползала всё ближе, наваливалась душной волной со всех сторон, грозила раздавить своей мощью. Но как только рваные лохмотья черноты коснулись ног, тьма тут же присмирела. Жалобно заскулила и верным псом свернулась калачиком в ближайшем углу.
Сердце набатом стучало в висках, а страх, – липкий, словно карамель, – обволакивал и даже не думал отпускать. Я бы непременно закричала, громко и надрывно, желая растерзать пугающую тишину, но голос не слушался. И тело казалось чужим.
Тьма вновь заворочалась, недовольно рыкнула и… Растворилась в лучах восходящего солнца…
Я вскочила с кровати и едва не упала на пол, запутавшись в одеяле. Собственно, на грани сна и яви мне показалось, что это не одеяло вовсе, а та самая живая тьма.
Несколько долгих минут я пыталась прийти в себя, ещё столько же вспоминала что это за комната и как я тут оказалась.
Происшествия вчерашнего дня вспоминались неохотно, словно вовсе за одну ночь решили затеряться среди других, более радостных воспоминаний. Но всё же память не подвела меня.
– Приснится же такое… – проворчала себе под нос, желая развеять утреннюю тишину.
Дом уже не спал. С первого этажа доносились приглушённые звуки: топот ног, голоса, скрип дверей. И в окно настойчиво заглядывали лучи зимнего солнца – яркие, слепящие, холодные. Ночь закончилась, а ей на смену пришёл новый день, который, надеюсь, не принесёт очередных проблем. Вот только нехорошее предчувствие, навеянное слишком реальным сном, не желало отпускать из своих цепких объятий.
Я даже окинула внимательным взглядом углу комнаты, боясь увидеть ошмётки живой тьмы, но, конечно же, ничего подобного не увидела. Да и о чём я, собственно, думаю? Какая живая тьма? Дело всего лишь в том, что вчера на меня свалилось слишком много бед, таких, которые способны приходить по ночам и будоражить спокойные сны.
Как только привела себя в порядок, застыла у двери не решаясь открыть замок. Там, внизу, меня ждёт встреча со слугами, с Жоржиной. Мне придётся изображать из себя хозяйку, раздавать указания по поводу завтрака, обеда и ужина, а это… Настолько непривычно и противоестественно, что проще вовсе остаться голодной в запертой спальне, чем показаться людям на глаза.
Но ведь это же глупо! Глупо бояться и прятаться.
Не оставив себе времени на сомнения, распахнула дверь и решительным шагом направилась вниз. Туда, откуда доносились голоса.
Спустилась по лестнице, намеренно не обращая внимание на то, что внутри всё дрожит и сжимается от страха, и столкнулась с Жоржиной. Женщина как раз вышла из кухни и тут же расплылась в приветливой улыбке:
– Светлого утра, госпожа Аделия!
– Светлого… утра, – отозвалась с заминкой, на корню задушив смущение.
– Завтрак уже накрыт, – продолжила она, – я не знала, что вы предпочитаете, поэтому мы приготовили несколько блюд на выбор…
Жоржина