А ты, кстати, чего это у доски «плавал»?
– Да не даётся мне эта математика… – Василий махнул рукой. – А-а, ерунда все это! Когда это в жизни понадобится такие уравнения решать?
– Ты это брось! – Белов за плечо развернул Василия Сталина. – Думаешь, тебе это в жизни не пригодится? Ну вот стал ты лётчиком, а потом?
– Потом? – Василий непонимающе хлопал глазами.
– Реакция у тебя хорошая, мозги – тоже. С людьми контакт находишь легко, значит, быстро пробьёшься в командиры. Сначала эскадрильи, потом полка… А посчитать ресурс моторов, а расход ГСМ проверить, чтобы не воровали? А даже составить план перелёта.
– А штурман на что?
– А если штурман налажал? Весь полк угробишь? – Белов спокойно, словно гвоздь, вбивал каждое слово. – Значит, так. С математикой я тебе помогу. Будем вечерами, или когда я там освобожусь, сидеть. Сейчас на географии составишь полный список предметов, с которыми у тебя проблемы, и будем подтягивать все. Вася, ты – сын самого Сталина! Ты должен быть как минимум не хуже, а может и лучше.
– Как же… – Василий криво усмехнулся, а Белов стал говорить совсем тихо.
– Вася, он простой человек с железной, даже стальной волей. Он сам себя заставлял учиться и расти. И сейчас читает книги десятками. Ты думаешь, ему легко? И тебе будет сложно. Будешь учиться хорошо, все скажут, ну конечно, он же сын самого Сталина. А вот если будешь учиться плохо, промолчат, и это будет хуже всего. Они будут тебе улыбаться, заискивать и заглядывать в глаза, ища одобрения, но всё это только потому, что ты сын Сталина. Конечно, рано или поздно, ты заработаешь собственный авторитет, но ты же не хочешь поздно?
– Нет, – твёрдо ответил Василий, и глаза его блеснули сталью, словно через них на Белова взглянул сам Иосиф Виссарионович.
– Значит, будешь учиться, – Сашка хлопнул ладонью по плечу.
– Вот тут садись, – Василий показал глазами на парту. – Здесь Нинка Гальская сидит. Видная такая, с косой.
– Эх, Вася, рановато нам с тобой амуры строить, – вздохнул Александр. – Но если ты настаиваешь…
– Её весь класс боится. Она же как ведьма. Взглянет, всё внутри переворачивается. Может, ты её укоротишь?
– Укоротить женщину может только счастливый брак и шестеро детей, чтобы сил больше ни на что не хватало… – Белов усмехнулся. – Ладно, не переживай. Посмотрим, что там за ведьма. И кстати, мы сегодня после школы едем переодеваться. Не забыл?
– А деньги? – Василий нахмурился.
– Деньги – шменьги… Не боись, прорвёмся.
На уроке преподаватель географии рассказывал почему-то об исторических решениях XVII съезда ВКП(б), о речи товарища Сталина, потом внезапно перескочил на «Капитал» Маркса, а напоследок – немножко об океанах. Если первую часть Саша еще слушал более-менее внимательно, то «Капитал» был ему откровенно не интересен – он даже в этой жизни с содроганием вспоминал свою институтскую преподавательницу марксистско-ленинской философии, привившую ему стойкую идиосинкразию к трудам классиков марксизма-ленинизма. «Кстати, она уже