прибыльную, службу.
– Элизабет. Элизабет Сандерс, – услышала я голос Николаса, который продолжал стоять лицом к окну, но произнеся моя имя дважды, наконец повернулся.
Внушительный разворот плеч, до неприличия привлекательная и аккуратная внешность, полностью соответствующая его голосовому тембру, который обладал специфическим теневым эффектом и распространялся по всему кабинету, а ведь он только промолвил мое имя. Бледный оттенок кожи, визуально отличавшийся некой тусклостью от покрова тела его сына, был похож на цвет мутного лабиринта в виде тумана ранним утром, такая отличительная черта однозначно притягивала внимание чужих наблюдателей. Мужчина произвел непоколебимый образ комильфо, хотя я находилась в его компании всего каких-то три минуты. Спустя несколько секунд, за которые я умудрилась изучить образ, стиль и характер мужчины, тот продолжил:
– Добро пожаловать в нашу обитель. Как добрались? – мимолетная улыбка, не оголившая зубы, сопроводила его приветствие.
– Спасибо, хочу попросить прощения за опоздание, ужасная пробка помешала мне добраться вовремя. Уверяю Вас, – я взглянула на мужчину, сидящего напротив, – и Вас, больше такого не повторится, – четкие и смелые формулировки указывали на мою уверенность. По крайней мере, я так думала.
– Ну что Вы, думаю, мой сын, а по совместительству и Ваш новый начальник, не держит зла, не так ли, Джеймс?
Джеймс. Так вот как его зовут. Он перевел взгляд с металлического шарика, который крутил в руках с момента приземления в кресло, на меня. Холод и равнодушие в его глазах вновь заставили смутиться и напрячься. Джеймс снова сделал этот кивок в знак согласия с отцом, после чего продолжил игру с шаром.
– Оливия много рассказывала о тебе, – Николас присел, сложил руки в замок и уставился на меня глазами с винной радужной оболочкой вокруг черного, как уголь, зрачка.
– За что я ей очень благодарна.
На какое-то мгновенье наша троица умолкла. Я успела рассмотреть кабинет самого авторитетного человека в этом оазисе медицинской пустыни.
Высокое и достаточно просторное помещение, стол, пара дизайнерских кресел и той же фирмы диван заполняли примерно одну четверть всей комнаты, также, как я уже упоминала, предпочтительные темные тона сопровождают все коридоры и залы здания, поэтому эти апартаменты не были обделены мрачноватой атмосферой. На стенах висели непонятные мне картины: где-то проскальзывал минимализм, где-то абстракционизм, где-то экспрессионизм, а кое-где все направления, казалось, влились друг в друга и образовывали смесь чего-то еще более невнятного. Настолько я была «сильна» в живописи. Мое внимание привлекла стена, полностью заполненная некими наградами, почетными и благодарственными письмами, и только серебряная статуэтка в виде пакета с кровью смутила меня, но одновременно дала понять, что вознаграждения вручены