нарушать.
Ты вошел в мою жизнь незаметно.
Невзначай я впустила тебя.
Наконец от любви безответной
Не осталось даже следа.
А теперь мое сердце страдает,
Ждет, печалится, плачет, грустит.
Вспоминаю и не понимаю
Как могла я тебя отпустить.
Наши встречи редки к сожаленью.
Каждый день в ожиданье томлюсь.
Ты разлюбишь меня постепенно,
А я этого очень боюсь.
Рассудила судьба жить в разлуке,
Параллельные наши пути.
Не стерпеть одиночества муки,
Не убить свои чувства. Прости.
Прочитав стих до конца, не вставая с дивана, я стал писать ей ответ. Было уже поздно, но спать не хотелось. Мне была очень приятна эта игра. Со мной такое было впервые. И своеобразная дуэль стихами, ответ на ответ как выстрел, меня очень радовало.
Следующая встреча у нас была в «Нескучном саду». Мы как обычно встретились у метро и до парка шли пешком. Я передал Свете очередной ответ, и она с нетерпение развернула листок.
Твои руки в свои я возьму
И губами прильну я к ладони.
Ты прости, что тебя тороплю
И мешаюсь своею любовью.
Но душе приказать не могу
Быть хотя бы немного терпимой.
Мое сердце кричит «Я люблю».
И грустит по тебе очень сильно.
Мне тоска уже стала сестрой.
Каждый день – нестерпимою болью.
Если голос не слышу я твой
И тебя нет рядом со мною.
Но потом в эти редкие дни,
Когда я остаюсь с тобою.
Твои руки беру я в свои,
И украдкой целую ладони.
Мы вошли на территорию «Нескучного сада» и пошли по тропинки в его глубь. Пройдя какое-то расстояние, мы посмотрели друг на друга и не сговариваясь свернули в густо посаженные кусты. Сейчас я не вспомню, что это было за растение. Да, мне кажется, я тогда и не обратил на это внимание. Но зато оно нас хорошо скрывали от людей, идущих по тропинке.
Света села на траву, а я встал на колени перед ней и начал жадно целовать ее губы, щеки, глаза. Одновременно близость проходящих людей мимо нас и в тоже время скрытность от них кустарником, меня распыляло ещё больше. Когда мои поцелуи достигли ее шеи, мне окончательно сорвало крышу. Я не ловко, но уверенно обеими руками стал стаскивать с неё трусики. В тот момент я успел подумать о том, что хорошо, что она была в юбке, а не в джинсах, как в прошлый раз. Задрав юбку, я впился пальцами обеих рук в ее бёдра и прикоснулся губами к животу. Сознание пришло ко мне, когда мы вышли из своего убежища.
Солнечные зайчики прыгали по раскрасневшемуся лицу Светы и ее рыжие кудряшки горели на солнце бронзовым отливом. Я был удивлён тем, что мне было все равно, что о нас думают прохожие. Ведь любому не трудно было