что лежавшее на полу «что-то» мешало мне открыть дверь моей квартиры. С мыслью: «Вдруг плохо кому-нибудь, мож сгнил кто-то, помочь же надо!», я достал свой мобильник и, включив подсветку, поднёс телефон к полу на зловещие звуки: «Аааа-ооооо-ууу!!!».
От увиденного я вздрогнул и, с робким «пук», отпрянул назад.
На полу, в темноте, лежал парень лет двадцати не больше. В грязных и рваных джинсах, и футболке, босиком. Левая рука пацана поразила меня больше всего: кисть чёрная и распухшая, от запястья до локтя – голые кости вперемешку с коричневым и вонючим месивом, которое когда-то было плотью. Выше локтя – изъеденная язвами плоть, но она, слава Богу, присутствует. Ноги парня запутались в окровавленном и грязном бинте, свалившемся, видимо, с ужасного вида руки. Лицо сильно разбито и всё в крови. Чуть выше по лестнице я заметил валявшуюся тёмную шмотку, которая, как выяснилось потом, оказалась его курткой.
– Ёкарный бабай! – просвистел офигевший я. – Чувак, да тебе в больничку надо, блин! Кто ж тебя так обглодал то?!
– Черви! Уберите с меня червей! Больно! – прохрипел в ответ пацанчик с закатившимися глазами.
«Фу! Чё за зараза?! Какие ещё, на фиг, черви?!» – подумал я, а вслух произнёс:
– Ща, парень, погоди, я скорую вызову.
Я принялся судорожно набирать номер скорой медицинской помощи на сотовом телефоне. Долго и утомительно мне пришлось разъяснять диспетчеру, что произошло и в каком состоянии больной. После моих слов: «…обглодан, как зомби…», на какой-то миг диспетчеру показалось, что доктор (а точнее – психиатр) нужен именно мне, но затем до него стало доходить, в чём дело.
– Ясно, – тяжело вздохнув и записав адрес, подытожили на другом конце провода. – Ждите, будет машина.
Моя хата находится на первом этаже двухэтажного небольшого домика 1927-го года постройки (есть ещё такие «шалаши» на питерской улице Ткачей). В доме два подъезда, и всего по четыре квартиры на каждый. Поэтому, пока мы с «зомби» ждали карету врачей, никто живой впотьмах лестничной площадки больше не появился. Нас было всего трое: я, он и неимоверная вонища.
Самый долгожданный момент в моей жизни настал спустя 30 минут. Именно тогда распахнулись «райские врата» и в проёме показались люди в белом.
Когда парня грузили в скорую, я спросил у доктора:
– Чё с ним?
– Да, наркоман.
– А с рукой то чего?
– Дезоморфин – заживо гниют.
– Охренеть!
Люди! Но ведь, это уже не кино! Это по-настоящему всё, ёшкин кот!!!
Мы все любуемся мертвечиной в американских фильмах ужасов, а полусгнившие трупы уже ходят среди нас! Им реально больно без очередной дозы наркотика, как и всем ожившим трупам Джорджа Ромеро без свежих человеческих мозгов, мяса и крови! Они точно также разлагаются на ходу, источая запах гниющего мяса! Эти создания стонут от боли, ходят медленно и мало что соображают! Часто они набрасываются и на простых людей, чтобы раздобыть денег на очередной