что я придумал красивый жест, который вы не сможете мне испортить.
– Вы недооцениваете моих талантов.
– А вы недооцениваете моих. Я оплатил ваш апартман и вашу лицензию на год вперёд.
Я буквально подскакиваю.
– Какого лешего вы это сделали?!
– Просто подарок. Вам не нравится?
Чёртов упырь даже не пытается выглядеть расстроенным. Он очевидно забавляется.
– Мне это очень не нравится! Что вам от меня надо?
– Здесь и сейчас? Ничего.
– А потом?
– Я же говорил – несколько ответных услуг. Уверен, они не будут противоречить вашим жизненным принципам.
– То есть трахать вы меня не полезете?
– Вы циничны, и, как я говорил уже, это печально. Нет, на ваше целомудрие я не посягаю. Более того, если я всё-таки ошибся и то, что я вам предложу, входит в разрез с вашими принципами, я не буду настаивать на нашем дальнейшем сотрудничестве.
– Так скажите сразу!
– Хм… Давайте так. Первая услуга, о которой я вас попрошу – сохранять девственность.
– Ну, это… это уже переход на личности! Потом, откуда вы знаете, что я ещё не это самое?
– Я надеюсь. Учитывая ваше происхождение, образ жизни и характер.
– Ну, предположим. И что, долго мне её сохранять?
– Для начала, скажем, ещё два-три года.
– И для чего?
– Вы узнаете, когда придёт время.
– Вы меня хотите принести в жертву?
– Зачем же так сурово? Девственники могут стать участниками очень разных интересных ритуалов. Например, единорога, по легенде, могла изловить только девственница.
Вот тут ему удаётся меня заинтриговать действительно сильно. Я даже сажусь в постели.
– Мы будем ловить единорога?!
– Нет. Я просто привёл пример. Лилиана, я всё равно ничего не скажу, пока не придёт время. Вы, кажется, собирались спать.
Батори демонстративно вынимает из кармана пиджака какую-то книжку и раскрывает её.
– Спокойной ночи, – бурчу я, снова укладываясь. Упырь не считает нужным отвечать.
В Будапеште, к моему облегчению, Батори пропал из виду, то ли отвлекшись на свои вампирские дела, то ли решив меня не нервировать; на всякий случай я покупаю оба места в купе до Пшемысля. Если на венгерской и словацкой границах поезд даже не останавливается, то родные галицийские таможенники проверяют нас очень рьяно. Хотя, может быть, мне просто повезло меньше остальных пассажиров из-за внешности. К австрийцам и пруссам в Галиции до сих пор многие относятся кто с прохладцей, кто с откровенной враждебностью. На мой паспорт таможенник уставился с нескрываемым сомнением, а сумки разбирает до самого дна. Чертыхаясь, я полчаса укладываю вещи обратно и неожиданно жалею, что Батори нет рядом. Вот уж где бы он пришёлся кстати! Без сомнения, у него хватило бы силы внушить этому верзиле в погонах, что здесь всё в порядке.