.

родила я деда твоего – Ивана, а в 1930 – дочку Марию.

      Как и все, вступили в колхоз. Хотя муж мой, Федул Павлович, хотел хозяйствовать самостоятельно. Старики подсказали тогда: «Не шали, Федул! А то не сносить тебе головы!» Как в воду глядели. В 30-е годы местный уполномоченный Калина человек сорок, без суда и следствия, на тот свет отправил. Зверствовал страшно. Любому прохожему мог зубы выбить, бабу или ребёнка плёткой отхлестать. И, чуть что не так, за револьвер хватался. Особо жесток он был к тем, кто Богу молился. Врывался в дома, срывал иконы и устраивал из них костёр во дворе.

      В 30-е годы в Самарку голод пригнал много народу с Украины и Поволжья. А перед самой войной немцев из Поволжья сюда пригнали. Что те, что другие – худющие. Кожа да кости. Голодные да напуганные. Покармливали, конечно. И на ноги встать помогали. Благо – земли много. Только не ленись. И в колхозе рабочие руки всегда нужны.

      Потом началась война…

      Но об этом тебе пускай дед расскажет. У него это лучше получится…»

      Глава 2. «Ванькино детство»

      Пилим с дедом дрова.

      Много их на долгую сибирскую зиму надо. Рядом с козлами уже высоченная гора из берёзовых чурбаков лежит, а всё мало и мало.

      У меня, тринадцатилетнего, уже и плечи ноют, и ноги стоять не хотят. А дед всё потягивает двуручную пилу на себя, да меня подгоняет: «Давай, Санька! Давай! К зиме нам с тобой хорошенько согреться надо. Чтобы до весны хватило».

      Допилили, наконец-то, длинный кривой ствол. Дед объявляет: «Перекур!» и достаёт из кармана пару ирисок в замусоленных обёртках. «Это тебе от зайчика…» – приговаривает.

      Улыбаясь деду в ответ, тяну: «Де-е-е-д, большой я уже…» Хотя в душе искренне радуюсь этому гостинцу из кармана старенькой фуфайки.

      Этот карман был как шляпа фокусника в цирке. Чего только из него не появлялось! И пряники, и конфеты, и… Однажды даже маленький щенок появился, который стал Шариком и прожил в нашей семье семнадцать лет.

      Дед садится на пенёк, достаёт из кармана пачку «Беломора» и, привычно смяв гильзу, закуривает, с наслаждением пуская клубы сизого дыма.

      – Деда, а ты маленьким был?

      – Конечно, был! – удивляется дед.

      – А каким ты был?

      – Да, таким же как ты, Санька. Только чуток поменьше.

      – Почему поменьше?

      – Время тогда не больно сытное было. Да, к тому же, в мать пошёл – маленький да худенький. Отец мой здоровый был. Настоящий богатырь. А мама – как курочка. Вот, я посерёдке между ними и получился.

      – Деда, а каким ты в детстве был?

      – Ты уже спрашивал.

      – Не-е-е… Как ты жил в детстве?

      – Обычно жил. Как все мальчишки. С шести лет отец меня уже «мужиком» стал называть и велел матери по хозяйству помогать. Манька-то, ещё маленькая была.

      – Да и ты маленький был! Какой из тебя помощник?

      – Ишь, ты! Это сейчас вы в шесть лет в детский сад