голову. Тот молча кивнул, и они двинулись в полуприсяде сквозь разросшуюся траву. Подойдя к зданию, они осторожно вошли вовнутрь и стали обходить его – этаж за этажом, комната за комнатой, пока не добрались до верха. Везде были следы пребывания человека – кучи какой-то грязи, остатки матрацев, обрывки бумаг, уже засохшие испражнения по углам, пустые консервные банки и прочий мусор. Выбитые стекла в окнах позволяли гулять ветру в помещениях и поэтому вонь особо не чувствовалось, но покачивавшиеся и скрипевшие на сквозняке двери создавали жуткую атмосферу разрухи и беды….
Они забрались на верхний этаж, расположившись там таким образом, чтобы видеть лестницу, ведущую наверх и иметь возможность наблюдать за рекреацией внизу. Достав почти невесомые матрацы, которые без воздуха служили хорошей защитой от дождя и ветра, они надули их встроенным самонасосом и, перекусив консервами и запив кофе, они устроились на ночлег. Дежурить они решили по очереди, разбив ночь на три части. Первым предстояло бодрствовать Джону.
Его дежурство прошло тихо и за невеселыми раздумьями время пролетело незаметно. Разбудив Пола, он отправился не боковую. Как ему показалось – он едва коснулся головой подушки, как его тут же разбудил Пол.
– Что случилось? – вскинулся было Джон, но Пол усмехнулся и молча показал на часы.
Второе дежурство Джона в предрассветный час было нарушено забредшими и устроившими между собой драку собаками. Там внизу, в рекреации они жестоко дрались, пытаясь отнять друг у друга какой-то круглый предмет, плохо различимый в утреннем полумраке. И только в бинокль Джону удалось рассмотреть этот предмет – это была человеческая голова…. Джон выстрелил в вожака стаи из пистолета, гулкое эхо кинулось по этажам, пробежало по комнатам и затихло где-то наверху. Джон услышал, как Пол поднялся, повернулся к нему и, отвечая на его немой вопрос, показал вниз и произнес:
– Дикие собаки играли с отрубленной головой….
Голова и ведьмы
Они спустились вниз и их глазам открылась страшная своей простотой картина – прямо на полу, в грязи, состоящей из крови, ошмётков кожи, волос и мусора лежала человеческая голова… женская голова с, когда-то, светлыми волнистыми волосами, вернее – то, что от нее осталось. Голова, которая принадлежала не так давно женщине, которая когда-то любила, которая целовала своими губами дорогих ее сердцу людей – сейчас эти губы были неестественно вывернуты, местами обкусаны безжалостными собачьими клыками… глаза, смотревшие когда-то с любовью на мать, сейчас были залиты кровью и полузакрыты остатками век….
Пол присел на корточки, поднял валявшуюся неподалеку ветку и стал осторожно поворачивать голову с боку на бок. Они увидели татуировку за правым ухом в виде свернутой в кольцо змеи – кобра с раздутым капюшоном, готовая к броску. Это был знак принадлежности к одной из самых мощных многочисленных