берега и страны с удивительными персонажами.
Соле недолго пробыла в больнице. Доктор был приятно удивлён, что организм так быстро победил болезнь. Он хвалил новое лекарство и Соле за терпение и смелость перед уколами. Но Соле-то знала: всё дело – в бабулином пюре.
***
Есть такие воспоминания, которые хранишь бережнее всего. Воспоминания, которые греют сердце в минуты одиночества или недуга. Такими моментами обычно не делишься, боишься, как бы тепло не расплескать, а только извлекаешь иногда из памяти с нежностью и любовью, как порой старики достают альбом со старыми фотографиями, на которых они молоды, беззаботны и полны надежд. Но пока Соле полна мечтами и ей не о чем сожалеть и нечего забывать. Её коллекция воспоминаний только пополняется.
Когда Соле выписали из больницы и она вернулась домой, её познакомили с постояльцами и Паломой, с приставкой «тётя». Палома рассмеялась, сказав, что тётя она только по статусу, а так до тёти ей ещё далеко, как минимум полвека. Паломе только исполнилось шестнадцать, и она заканчивала школу.
У Соле совсем не было игрушек. Палома весь день разбирала коробки и ящики в подвале и вечером принесла в охапке плюшевого медведя с оторванным ухом, пару кукол и набор посудки. И не какой-то там картонной или из пластика, а настоящей, как у взрослых: железные ложки с поварёшками, кастрюльки и ковшики, и керамические тарелочки с чашками. И ещё буфет. Бабуля сказала, что игрушка так называлась, когда она купила её для Паломы в детстве, но на самом деле это была кухня для кукол. Плита с духовкой, к которой примыкала стена из кафеля, и сверху два шкафчика. Все дверцы открывались, кнопки нажимались, сила игрушечного газа увеличивалась и уменьшалась поворотом регулятора.
Сколько супов и каш-малаш было сварено на этой кухне!
В доме всё и вся подчинялись ритуалам и традициям. Последовательность событий, выстроенная годами и отточенная до совершенства. Вечером, когда домашние были накормлены, напоены и смотрели последние известия, бабуля и Палома закрывались в кухне и варили кофе. Однажды Соле попросилась к ним и с того вечера стала постоянным участником закрытого кофейного клуба. Это была настоящая церемония. Бабуля и Палома пили кофе горячим, щедро разбавляя молоком и сахаром. Как бы плотно бабуля не закрывала двери и окна, запах проникал в каждый уголок квартиры. Неповторимый и чарующий, таинственный и волшебный, кофейный аромат разносился по окрестностям, пересекал «нейтральные воды» и разбивался об окна дома напротив.
Соле нравились вечерние посиделки: бабуля и Палома говорили вполголоса, мелкими глотками смаковали напиток и обсуждали всякие разности. В первый день своего членства в клубе Соле попросила бабулю разрешить ей отпить глоточек магического напитка, ну хоть чайную ложечку пригубить. Бабуля позволила, и Соле была пленена. Навсегда. На веки вечные. На вечность бесконечную. В общем, на так долго, что ни словом