неужели он снова отступит? Ну уж нет! Чем он хуже этого Вележева? Да ничем!
***
Юля домыла посуду и тихонько приткнулась у окна с книжкой. Вот уже второй год она в Петербурге живет, а по-прежнему затворницей. И хоть нет у нее здесь знакомых из старой жизни, никто не помнит ее до аварии, но все ей казалось, что людей уродство ее отпугивает. Про пластическую операцию она все время думала, по сайтам разных клиник лазила, на форумах с народом общалась. Цены на операцию, конечно, ужасали. О том, чтобы накопить такую сумму и речи не шло. И так им с деньгами нелегко приходилось – квартира съемная, кредит на машину (Косте при его работе без колес никак нельзя) – тут не до пластики.
Да, она сходила на консультацию в одну из клиник. Хирург посмотрел снимки, лицо пощупал. И не взялся: слишком давняя травма, надо было сразу после аварии меры принимать. А сейчас уже все срослось, да нерв лицевой, не дай бог, заденешь, слишком опасно. Правда, отправил еще к одному специалисту, но тот тоже ничего хорошего не сказал, посоветовал поискать зарубежную клинику. Юля тогда от врача, как убитая вышла. Ну какая заграница? Откуда деньги такие взять? Костя работал почти сутками в этом своем агентстве по недвижимости, но все уходило на оплату жилья, да на кредит. Папа, конечно, помогал деньгами, но это так, капля в море.
Она посмотрела вниз на тускло блестевшую под фонарями «Хонду». Опять Костя перекрыл выезд соседским «Жигулям». Ладно, все равно в супермаркет ехать. Ночью машина принадлежала ей. С правами папа помог, а водить она еще с четырнадцати лет умела. Иногда она просто каталась по городу, изучая его, любуясь парками, дворцами, мостами. Машина давала ей чувство свободы и невидимости. Ей нравилась ночная быстрая езда, когда в мельтешении витрин, фонарей, все сливалось в одну сплошную неоновую полосу. Иногда она прикидывала стоимость автомобиля, да еще с учетом процентов банку и вздыхала от сознания собственного бессилия. Как можно изменить свою участь? Вот пишут все психологи – судьба человека в его воле – как захочешь, так и будет. Бред! Как быть, если ты уродина, и денег у тебя, чтобы это изменить нет, и никогда не будет? Юля отвернулась от окна. Нельзя поддаваться таким мыслям. Нужно делать, что должно и надеяться на лучшее, как папа говорит: «Все утрясется, доча, все устроится, надо потерпеть». Эх, не понять ему, как тяжело терпеть, особенно когда не знаешь, сколько и каков конечный результат.
***
Через неделю Костя все же решился на визит к Вележеву. Игорь представил его своему заму Бурцеву, тот провел по офису, рассказал, чем сотрудники занимаются. Зам ему не понравился: цепкий взгляд, хитрый прищур, казалось, так и сканирует тебя от макушки до пяток. Зато сама контора впечатлила. Здесь явственно пахло деньгами. Причем ощутимо. Костя, ни в какие такие вещи экстрасенсорные никогда не веривший, прямо-таки увидел денежный поток, льющийся на него сверху. Он тут же поехал в свое агентство и написал заявление об увольнении.
Долго не решался рассказать родителям, но все же