глиняную кружку со сгущенкой. – Благодарю, господин Михалыч, вы как всегда крайне любезны и готовы поддержать пострадавшего ради Отечества.
Кстати, тут Гюнтер не врёт и не преувеличивает. Пару недель назад он лишился глаза при попытке одного мерзкого древнего колдуна – Лиховида, устроить дворцовый переворот. Теперь Гюнтер щеголяет разноцветными повязками на глазу, меняя их по настроению, а колдун сидит в заточении в маленькой коробочке.
– Да не за что, милай, – покивал головой Михалыч. – Это Иван Палычу спасибо, что не забывает нас.
– И мне, – обиженно встрял я. – Я же рассказал, как сгущенку делать!
– А тебе, – дед подвинул мне кружку чая, – ежели расправился с оладиками, то пора и делами царскими заниматьси, а не валятьси на диване, от работы отлынивая.
– Ну, дед… – тут же заныл я. – Я же не от лени на диване валяюсь, а для лучшего пищеварения, будто ты сам не знаешь.
– Иди-иди, Федька. Раз выбилси в цари-ампираторы, так соответствовать должён!
Это Михалыч так прикалывается. Ни в какие цари я не выбивался, больно надо было. Это мне Кощей подкузьмил. Враг тут у него древний объявился, а справиться с ним у Кощея пока силёнок нет, вот и взял он да добровольно сдался в плен официальному царю нашей страны – Гороху. Кстати, вполне нормальный царь. Хотя, это простым жителям он царь, а если по нашим правилам судить – просто Горох. Ибо царь-батюшка у нас только один – Великий и Ужасный Кощей. И вот этот Великий да Ужасный вполне, знаете ли, здраво рассудил, что если он для своего врага станет недоступен, то тот злодей будет тихо сидеть и дожидаться, когда же ему этот самый доступ к телу Кощея откроют. И выгода от этого плана очень даже великая оказалась. Вот представьте, что тот Кощеев противник, а надо сказать, что обычный его облик – большо-о-ой такой змей (не путать с Чингачгуком и тем более с Горынычем), размером с полквартала, летающий и совершенно чокнутый, вступил бы в бой с Кощеем и с большой вероятностью прибил его. Не насмерть, конечно – бессмертный у нас царь, но вернуться в привычную ипостась Кощею удалось бы ох как не сразу. Могло и несколько сот лет пройти, кстати. И это – еще полбеды. А настоящая беда могла произойти, когда после победы тот нечингачгук отправился бы сносить под корень Лысую гору вместе с дворцом, который под ней находится, а потом, наверняка отправился по Руси резвиться, обнулив для начала Лукошкино. И получается, что Кощей своей сдачей в плен не только себя спас, а в первую очередь – наше государство. Самоотверженный, даже героический поступок. Вот только этот герой сейчас где-то за Уралом в тюрьме строгого режима прохлаждается, а я за него тут лямку тяну. Вот такая справедливость. И я снова подчеркну – сам я на этот пост не стремился. Кощей перед отсидкой оставил официальное письмо, в котором на время своего отсутствия назначил меня даже не то что царём, а самим Кощеем. Вот и…
Ага, вспомнил отличную цитату, подходящую к случаю: «Вот вы говорите: «царь-царь»… А вы думаете, нам, царям, легко? Да ничего подобного, обывательские разговорчики». Очень, знаете ли, в тему звучит.
А