мимо, Ева тоже – и вдруг остановилась прямо перед ним, подставляясь под пули, упала на колени – и он почувствовал прикосновение губ; поцелуй пришелся в висок.
– С ума сошла! – сдавленно крикнул он. – Дура! – забывшись, выругал он по-русски. Но она уже вскочила, кинулась дальше, и выстрелы извне опоздали на долю секунды.
«Сумасшедшая девка, – подумал Милов с невольным одобрением, хотя и зол был на нее сейчас. – Ну, можно и самому…» – И снова замер: судя по звукам, двое подкрадывались к выходу с разных сторон, держась вплотную к склону, в котором был выход – чтобы не подставиться. Те замерли у самого проема – он слышал их дыхание. Прошла секунда, другая, десятая – тогда Милов шумно вскочил, затопал ногами, оставаясь на месте. И мгновенно один из затаившихся влетел в ход, чтобы ударить в спину убегающему. Милов свалил его – в упор, наповал. И выметнулся наружу, и прикончил последнего, не дав ему опомниться.
«Самооборона», – подумал он, представив, как ему потом достанется за лихую стрельбу, если удастся выкрутиться живым, конечно. А нет – что же, никто особенно не пожалеет, Аллочка уже замужем, только коллеги разве что…
Ну, что сейчас снаружи – может быть, здесь и выйти, путь-то расчищен…
Он замер на секунду – и выстрелы снова прозвучали, хотя и с дистанции: видимо, заслышав перепалку, сюда начали стягиваться и какие-то другие люди. Милов подхватил пистолет свалившегося у входа – плоский браунинг, оружие непрофессиональное; подскочил к первому убитому – у того был винтовочный обрез, и вовсе ненужный, зато у лежавшего в пещере оказался армейский пистолет.
«Странно, – подумал Милов, – ни одного автомата; нет, как-то не так все происходит, непривычно, любительство какое-то, а меня ведь ориентировали на специалистов… Да, надо как-то разобраться в этой обстановке, а то, может быть, я вовсе не в свое дело ввязался?..» – Но больше думать было некогда, и Милов побежал вдогонку своим. Надо было правым ходом пробираться к реке, пока те еще не принялись травить всерьез. Спасение было в скорости, и он припустил так, что снова противно застучало в голове.
Двое ждали его, как и было условлено. Он подошел к ним, как умел, бесшумно. Те приглушенно разговаривали.
– Чужой человек, – говорил Граве, – по-моему, не заслуживает доверия. Не будь он еще русским… Не надо ждать его, я надеюсь, мы и сами тут выберемся, я сделаю все, чтобы вы вернулись домой, к мужу, целой и невредимой.
Милов застыл: интересно было, что прозвучит в ответ.
– Подите вы к черту, Граве, – ответила женщина спокойно, – мы ведь не по схеме компьютера пробираемся, там я бы вам доверилась… Да и все равно: своих не бросают. Вы стойте тут, а я вернусь: может быть, его ранили…
– Может быть, убили, – ответил в свою очередь Граве, – и вы попадете прямо в руки этим…
– Чем это здесь пахнет? – спросила Ева. Милов невольно принюхался: и в самом деле, воздух здесь был немного другим, отдавал чем-то этаким – не бензином, не кислотой, но что-то было в нем постороннее.
– Да, –