Ежедневные вечера танцевальной культуры и отдыха в Парке имени железнодорожников
получилось. С понедельника по четверг первой недели. В пятницу Иван, разумеется, не нашёл никаких оснований отказать Зайнулле, Стёпе и Тане в том, чтобы пойти на танцы в Парк Железнодорожников. Почему бы не пойти? И он пошёл. Первой, кого он там увидел, была Ольга, танцующая с Капитоновым.
При виде Ольги будто камень упал с плеч Ивана. Он сразу понял, как ему тоскливо было без нее. И как здорово теперь с нею рядом. Все последующие дни, вплоть до сегодняшнего, Иван встречался с Ольгой так часто, как мог. Чаще всего в Парке имени Железнодорожников. И не только на танцах. Они встречались и у башни с часами, и у ворот с чеканными факелами и звёздами, и у триумфальной арки с кольцами и лентами, обвивающими тонкие фигурки физкультурников, и у могилы революционеров. Они гуляли у фонтанов с гипсовыми примерными школьницами и босоногими встрёпанными горнистами. Они качались на трёхэтажных качелях-лодках, на которых месяц назад разбился один лихач, о чем судачило полгорода. На кованых и тяжёлых, как дредноуты, качелях. Их поднимало выше деревьев, отчего Ольга леденела на сиденье в развевающемся платье, а раскачивающий Иван задыхался от восторга. Они катались на лодках допоздна по озеру, подплывая к лебедям и высаживаясь на острове у их домика. Прижимались друг к другу на карусели с диванчиками. Кружили на цепной карусели, делающей всех невесомыми. Они крутили петли на самолёте. Прыгали с парашютом со старой вышки, пристёгнутые друг к другу ремнями. И даже катались на старинной резной детской карусели с деревянными лошадками, оленями и расписными возками. Причём Ольга всегда садилась на зелёного оленя с серебряными рогами и копытами, а Иван – на серого в яблоках коня в шикарной красной сбруе. Катаясь, они держались за руки. И рука Ольги неизменно отзывалась руке Ивана. Они стреляли в тире по красным яблочкам, по крутящимся жёлтым мельницам с полосатыми крыльями, по медведю, охотнику с усами, гудящему белому пароходу, красному самолёту, который описывал круг, домику с кукушкой, по светящейся зелёной кошечке из музыкальной шкатулки, разноцветным вертящимся флюгерам. Они даже катались на детской железной дороге, хотя до знакомства с Ольгой Иван ни разу не соблазнился на столь дорогое удовольствие, как отчаянно ни хотелось ему соблазниться. Теперь же каждый день, пока не стемнело, они ждали условленного часа и спешили по аллеям к величественному парковому вокзалу с двумя зелёными рустовыми башенками. Проходили под арку. Слева, в башне, была касса для детей. Справа – для взрослых, и они шли направо. Покупали у девочки с гребёнкой, в вышитой блузке, билет. Потом упоительно ждали на игрушечном перроне в чугунных кружевах, плечом к плечу, пока в дыму и пламени не подкатывал поезд со звездой на груди, ведомый мальчиком-машинистом в синей бархатной пилотке испанских республиканцев. Поезд, похожий на тоненькую голубую змейку. Потом садились рядком на деревянный диван, за маленький столик с бутылками «Лимонада», «Ситро», «Золотого ранета», и ждали, пока девочка-проводница, сверкнув золотой булавкой на галстуке, надорвёт рыжий тиснёный картон билетиков.