и подрагивают – хорошая пробежка. Подставила лицо под ласковые лучи солнца и так и простояла минут десять, пока не успокоилась окончательно.
Еще раз обведя взглядом расстилающуюся передо мной красоту, счастливо улыбнулась и легкой трусцой направилась к дому.
***
Макс меня встретил недовольным взглядом, сидя за кухонным столом:
– Ты, конечно, молодец! Взяла и свалила!
– Что такого? – прохладно поинтересовалась у него, – мне надо было тебя разбудить и вытащить с собой на пробежку?
Налила себе стакан прохладной воды и залпом ее выпила.
– Знаешь, не очень-то приятно просыпаться, и обнаруживать рядом с собой пустую подушку, – сложив руки на груди, он откинулся на спинку стула, и хмуро наблюдал за мной.
– Я же не скрылась в неизвестном направлении, а просто ушла в парк, который расположен прямо под окнами, и записку тебе оставила, чтоб не пугался, когда проснешься, – развернувшись к нему лицом, привалилась пятой точкой к столу, – так что не понимаю в чем суть твоих претензий.
С тяжелым вздохом Максим поднялся на ноги и подошел ко мне вплотную. Протянув руку, убрал выбившуюся из хвоста прядь волос за ухо; я безо всяких эмоций смотрела на него.
– Насколько я понял, вчерашний порыв нежности прошел?
О, надо же, Капитан Очевидность! Какая нежность, если ты сегодня достал своим храпом! Всю ночь напролет молодой носорог продирался сквозь непроходимые джунгли, круша все на своем пути.
Вслух я этого, естественно, не сказала, только пожала плечами.
– Сколько мы с тобой уже встречаемся?
– Где-то около года.
– Где-то около года, – словно эхо повторил Градов, и усмехнулся, – вообще-то через три недели у нас с тобой ровно год.
Да? Прикольно. Я, что, по его мнению, помнить это должна? Может, еще в блокнотике надо было записать, когда мы первый раз за ручку прошли, или в кино сходили?
Наверное, все-таки должна. Девчонки же всегда такое запоминают и бережно хранят в закоулках памяти… А я вот не храню, и что?
– Почти год, а я все никак не могу привыкнуть к твоим сменам настроения. То ты мягкая, как пушистая кошечка, а в следующий момент словно тигрица, готовая растерзать. То греешь, словно солнышко, а то готова заморозить своей отчужденностью.
– Какая уж есть, – выскользнула у него из-под руки и направилась прочь из кухни, но Макс остановил, схватив за руку.
– Кристин, у тебя все в порядке?
– Все отлично, – непонимающе взглянула на него, – с чего такие вопросы?
– Не знаю, мне почему-то кажется, что с тобой что-то происходит.
Да ладно?! Кажется ему! Я по папашиной воле в таком болоте оказалась, а ему, видите ли, что-то кажется!
– Максим, не говори глупостей! Ничего со мной не происходит, – с этими словами плавно высвободила свою руку из захвата, – все как всегда.
Он не стал останавливать, лишь проводил меня серьезным задумчивым взглядом, и сказал, обращаясь уже к моей