внутренних дел.
– Да, это работа по нему. (Что я несу!) Не будет ли назойливостью с моей стороны, если я передам через вас соболезнования госпоже Захире?
– Конечно. Тарик звонит нам каждую неделю. От кого передать?
– Имя – Ираида. Фамилии моей по мужу она все равно не знает. Если вспомнит, может позвонить по этому телефону. Скажите, а как вы оказались в России? У вас ведь богатая страна.
– Везде есть богатые и есть бедные. Мы не из богатых. Десять лет назад мы с женой уехали сюда к ее брату. У нас тогда было неспокойно. Но дочь с зятем остались. А теперь со мной Фадил. Он здесь на врача учится. И мне помогает.
Тем временем Фадил продолжал стучать молотком. И вот уже туфли починены. Несмотря на возражения Салима, Ираида щедро заплатила за ремонт, поблагодарила за угощение и помощь, натянула высохший теплый плащ и шагнула за порог. Фадил пошел провожать ее.
– Фадил, я знаю, что остановка прямо за воротами. Возвращайся в дом.
– Нет, раз дедушка велел, значит, я должен посадить вас в автобус. – Фадил говорил по-русски абсолютно чисто. Подойдя к остановке, где в это время уже не было ни души, он продолжил. – Я заметил, что вы не очень огорчились, узнав о смерти Ахмада. Значит, вы хорошо его знали.
– Это был негодяй,– вырвалось у Ираиды.
– Да, он был злодеем. Пусть шайтан возьмет его к себе за все его подлости. Я особенно рад его смерти, потому что отец собирался отдать за него мою сестру. Слава Аллаху, свадьба не состоялась, жених умер.
– Я рада за твою сестру. Каких мук она избежала!
– А ваша подруга тоже не очень добрая женщина, извините.
– Полвека с таким… шайтаном жить… ангел почернеет.
Подошел автобус.
– Я бываю здесь 1-2 раза в месяц. Увидимся, Фадил. Спасибо за помощь!
Войдя в гостиницу, она увидела несколько человек, сидящих в холле. Значит, мест нет. Света из Калуги сказала ей:
– Присаживайся, за мной будешь.
– А что, есть перспективы?
– Ночью автобус белорусов уезжает.
Ираида присела и машинально включила телефон. И тут же звонок, она аж подскочила. Номер незнакомый. Предупреждал же Коля! Однако ответила. Прозвучало протяжное:
– Ира-а-ида-а…
– Зайка!
– Как живё-о-шь?
– Небогато. Зато не замужем. Торгую, барахло из столицы вожу. Ты-то как полвека терпела?
– Что же, камень дё-о-шево продала?
– Какой камень?
– Улы-ы-ба-а-ешься?
– Зайка, ты о чем?
– О чем-то блестя-а-щем.
– Зайка, я ничего не понимаю… – растерянно сказала Ираида.
Пауза. Потом:
– Пра-авда?
– Зайка, ты меня в чем-то обвиняешь? Говори прямо.
– Говорю-у прямо. (Шепотом) Сабахнур.
Сабахнур. Это же любимый чёртов камень чёртова Ахмада.
– Ты что, считаешь, я его сперла?
– Я не счита-аю, я зна-аю.
– ?!
– Ира-а-ида-а, я же сама тебе его дала-а!
– Ты что?
– Ну-у, жираф с розовым ма-аслом…
– Зайка, ой…