деньги на повышение жалования одного человека, генерала Воейкова, но на целое новое министерство за два дня денег не сыскать. Не говоря уже о том, что перечень министерств определялся специальным указом, согласовывался с Государственной думой и с Сенатом, так что процедура потребовала бы не менее месяца.
Тонкость вторая: генерал Воейков был зятем министра двора В. Б. Фредерикса, близкого к царю человека.
Царь не мог просто так отменить указ, который он уже подписал. Поэтому Коковцов придумал компромиссный вариант: Воейков назначался на должность главнонаблюдающего за физическим развитием населения России. Ему вменялось в обязанность наблюдение за обучением военному строю и гимнастике во всех средних учебных заведениях всех ведомств. При этом у самого генерала не было никаких штатных сотрудников, зато перед ним должны отчитываться представители других министерств. Николай II принял доводы Коковцова и повелел издать указ о генерале Воейкове в новой редакции. Тут уже не требовалось ни согласия Сената, ни согласия Думы.
Этот факт, рассказанный бывшим премьером, конечно, рисует лично его в выгодном свете (как умелого царедворца), но в то же время ярко характеризует нравы в высших эшелонах власти.
Теперь приведем пример, когда фактам не следует доверять. Пример взят из воспоминаний А. Я. Панаевой (Головачевой), которая была гражданской женой поэта Н. А. Некрасова. В своих воспоминаниях она много места уделяет писателю И. С. Тургеневу. Авдотья Яковлевна изобразила его только в черных тонах: он и злословен, и высокомерен, и хвастлив, и болтлив, и злопамятен и т. д. А уж Полина Виардо, за которой много лет ухаживал Тургенев, изображена такой гадкой, что начинаешь удивляться: где у Ивана Сергеевича были глаза и уши. Но до нас дошло множество документальных свидетельств, совершенно по-другому рисующих и Тургенева, и Виардо. Вероятно, личная неприязнь Авдотьи Яковлевны к Ивану Сергеевичу оказалась чрезмерной. В отношении же В. Г. Белинского, Н. А. Добролюбова, Л. Н. Толстого и других писателей оценки Панаевой совпадают с оценками большинства мемуаристов.
Иногда автора мемуаров подводит память, когда он пишет о событиях или людях, мало запомнившихся, и тут он позволяет себе вольности. Так, в воспоминаниях А. И. Герцена о годах студенческой юности упоминается профессор химии Ф. Ф. Рейс. Он-де в своем курсе химии знал лишь одну главу – про водород, а об остальных веществах имел весьма смутное понятие. И вообще в профессора химии он попал случайно: настоящим профессором был его дядя, которого Екатерина II пригласила из Германии в Россию, старик не хотел никуда ехать – и вместо себя отправил племянника.
А вот какая информация содержится о Ф. Ф. Рейссе в справочнике о выдающихся химиках. В Россию он попал в 1804 г. – через 8 лет после смерти Екатерины II. В годы студенческой юности Герцена Рейсс был профессором химии одновременно Московского университета и московской Медико-хирургической академии (был он к тому же и врачом). В справочник о выдающихся химиках попал за свои труды: