ели разную вкусную еду и пили Мартель из ящика. Борис с удивлением куда это в него всё помещается, без особых усилий и «Мезима-Форте» поглощал яства, пил коньяк стакан за стаканом и почему-то не очень пьянел. Джинн был не дурак выпить, но всё хорошее когда-то заканчивается.
– Борюсик, у нас коньяка остался всего один стакан, а нам еще надо желание твоё обсудить. Ты готов?
– Что? А желание, еще не придумал – как сформулировать.
– Тогда нужен коньяк. А его нет. Что бум делать?
– Ты же чародей! Наколдуй!
– Чародей у тебя в кабинете висит, я так не умею. У меня только еда получается из ничего. Видишь ведро?
– Вижу. Целый день вижу. И что?
– Желание ты не придумал еще?
– Придумал, но…
– Но нужен еще коньяк.
– Нужен.
– Так возьми этот стакан и вылей его в ведро. – Ваххабитыч сказал это каким-то другим голосом и вроде как рта не открывал совсем.
– В ведро?
– Да. В ведро.
– Зачем?
– Будет ведро коньяка. Нет, ты можешь туда баксов насыпать – будет ведро баксов. Или евро. Хотя евро не надо, недолго им жить осталось. Можно рублей. Будет ведро рублей. Это же глюонный трансфокатор, мать его! Элементарные частицы, являющиеся причиной взаимодействия кварков называются глюонами…
– Стоп! Я плохо понимаю в физике… Ведро денег у меня есть и даже больше.
– Будет еще! – горячился джинн. Нос его пылал угольком, черные глаза сверкали, он тер рыжеватую небритость рукой. – А физика, если надо – научу…
– Не надо! – поспешно сказал Борис, помня коварство джиннов из сказок, которые он все же читал больше одной штуки. – Я вылью коньяк в ведро и будет ведро коньяка?
– Да!
– Ведро такого же Мартеля?
– Ну да, точно такого. Точно такого, который тайный поклонник писателя Эдгара По много лет носил ему на могилку. Это же глюонный транс… Стой! Остановись, безумный! Не надо! Я пошутил!
Но Борис уже вылил коньяк в чрево ведра. Коньяк вскипел пузырьками и заполнил емкость до краев.
– Не сказал самое главное! Я джинн-белоленточник! Белый пояс у меня! Выполняю только одно желание.
– Ну, я его еще не озвучил. Сейчас еще выпьем, закусим…
– Нет, Борюсик. Главное это то, что я приставлен к трансфокатору, как говорящая инструкция. Но я сам не выполняю чужие желания. А ведро, то есть трансфокатор, размножает то, что ты в него поместишь. Бесконечно и вечно.
– И что всё это значит?
– Это значит… – джинн зачерпнул себе коньяка стаканом и выпил его, как какую-то пепси-колу… – это значит, что надо было просить денег. У тебя бы было неразменное ведро денег. В любых количествах. На любые нужды. А теперь…
– Теперь? – эхом прошептал Тепловатов.
– Теперь у тебя всегда будет ведро Мартеля. Ты не сможешь ни продать, ни выбросить это ведро. Коньяк можешь пить сколько хочешь. Можешь даже пытаться продавать его через Гиви и его ресторан.