её к выходу из подвала, продолжая удерживать, не позволяя приблизиться к трупу, – я его мать…вы не имеете права…отпустите. Я посмотрю. Я только посмотрю.
– Мадам, – заставила себя отвернуться от мальчика, – посмотрите, когда мы здесь закончим, – Люк зашипел, когда она ударила его по колену, – обещаю, у вас будет время попрощаться с мальчиком. Сейчас вы мешаете нам. Прошу вас…сейчас вы мешаете нам найти улики, которые позволят поймать убийцу вашего сына. Мы не причиним ему вреда…обещаю.
Она затихает, бьется в объятиях мужчины, скорее уже по инерции, позволяя ему себя увести.
– Что же он с тобой делал, Тими? Что он рисовал на тебе, малыш? – исследуя потрескавшиеся и побелевшие губы мальчика. Его тело обнаружила прислуга, не нашедшая ребенка ни в одной из комнат и спустившаяся в подвал за ним. Родители были на какой-то вечеринке в честь повышения отца.
Если справиться с тошнотой, которую вызывает запах крови, то, оказывается, я могу долго всматриваться в остекленевшие мёртвые глаза цвета осенней листвы. Вглядываться в них бесконечные минуты, пытаясь разглядеть…не знаю что. Но мне кажется, что зрачки – они слишком тёмные и большие. И если смотреть в них достаточно долго, то начинает мерещиться, что эта тьма в них не статична. Она словно языки пламени медленно раскачивается, затягивая в себя, раскачиваются под мерное шипение…и я его слышу, слышу так, словно этот звук совсем рядом.
– Ты сейчас упадешь прямо ему на лицо, Ева.
Вздрогнула, когда голос Люка раздался над ухом. Отпрянула от ребёнка.
– Так что говорит няня?
Люк пожал плечами, присев рядом с мальчиком, привязанным к стулу напротив большого зеркала, и заговорил, вглядываясь в свое отражение:
– Мальчик попрощался с ней, чтобы пойти в гости к соседу поиграть. После звонка от друга семьи, оповестившего, что Тими уже у них, няня спокойно отправилась на кухню пообедать. Вплоть до вечера никто ни о чём не подозревал, пока на пороге дома не появился соседский мальчишка с вопросом, можно ли зайти в гости к Тими.
– И, соответственно, отец того мальчика тоже не звонил сюда?
– Нет, более того, его даже не было в этот момент дома. Но няня уверена, что голос был мужской, и звонивший представился нужным именем.
– Несколько часов…он мучил его несколько часов, и никто ничего не заподозрил? Никто не зашёл в подвал?
– Они утверждают, что редко пользуются пристройкой, так как здесь, как видишь, не все доделано ещё.
– На самом деле, – вскинула голову, чтобы встретиться со взглядом умных серьезных глаз судмедэксперта Гарри Флинта, который снял большие круглые очки и сейчас тщательно протирал их салфеткой, – пока рано делать какие-то выводы, но думаю, на всё про всё у убийцы ушло не более пары часов. Ребенку заткнули рот, – он продемонстрировал черную тряпку, бережно им сложенную в прозрачный пакет, – и привязали к стулу. Скорее всего, раны, – указал пальцем на лицо Тими, – были нанесены, ещё когда ребенок был жив.
– Люк,