у самого края тропы. «Ничего, потерплю, мог ведь и среди них оказаться. Везунчик я, – пробираясь вдоль камышовой стены и выдирая ноги из затягивающей, словно кисель, прибрежной глины, он размечтался. «Куплю дом, небольшой, но справный. Бабу приведу. Эту – казачку – грохнули, наверное (проверять Степан не собирался, как и жалеть о ней). Другие найдутся, я таперича жених видный. Вот только в Черкасск не хочется. Ну, да я еще подумаю. Дорог много, а с такими деньгами мне любая подойдет».
По пути ему пришлось остановиться, пропуская последних пленных, сгрудившихся у воды, в ожидании пока пройдут остальные. Почти все стояли, не поднимая глаз. На всякий случай, опасаясь нарваться на грубость, Аксюта укрылся за конными охранниками. Но один из ногаев грубо толкнул его ногой:
– Коч отсюда, не стой под копытами.
Степан суетливо отскочил, и тут несколько пленных подняли головы. Первым его узнал один из близнецов, кажется, Борзята, хотя он мог и перепутать:
– Сучий сын! – он прошипел с такой ненавистью, что предатель невольно передернулся, будто ледяной воды плеснули за шиворот.
– Мы тебя все равно достанем, – это пообещал уже второй близнец.
– А если не мы, то другие казаки за нас отомстят. Предатели долго не живут.
– Бог все видит.
Он резко отвернулся, камыши раздвинулись под дрожащей рукой Аксюты. Нырнув в их спасительную густоту, он почувствовал, как холодеют ладони. Страх пробежал по позвоночнику липкой струйкой пота. Теперь они его видеть не могли, и Степан немного успокоился. Почему-то он не чувствовал себя в безопасности, пока на него глазели, пусть и связанные, эти сумасшедшие казаки. Спешно удаляясь вдоль берега, притаптывая и раздвигая высокие камыши, он еще долго слышал позади голоса бывших соседей, обещавшие ему самые страшные кары. Ногаи пленных не затыкали, наверное, считали, что те имеют право высказаться, а может, и сами считали так же. И только удалившись на порядочное расстояние и перестав слышать казаков, он наконец-то перевел дух:
– Ну, ничего, пущай побесятся, теперь они мне не страшны, все скоро у турок и татар окажутся на галерах да в гаремах, – Аксюта свернул на почти невидимую тропинку, уходящую в сторону от берега, и вскоре его спина исчезла в густых камышах.
Дождавшись, когда поредевший отряд – десятка полтора все-таки потеряли – соберется вокруг него, хан одним движением руки выслал вперед разведчиков. Еще поразмыслив, оставил пятерых прикрывать отход. Остальным скомандовал немедленно выдвигаться. Заняв место в середине строя – так безопаснее, – Аззак продолжил в уме приятное занятие – подсчет барышей, которые он выручит после удачного набега.
Глава 1
– Этот кленисе рубить? – Семка Загоруй сюсюкающий, как многие низовые казаки – черкасины, вытянутый жердиной, упершись длинной рукой в нетолстый шершавый ствол, вскинул вихрастую голову к его вершине.
– Руби, и вот тот, что дальше, тож, – есаул Муратко Рынгач[19], получивший прозвище за крутизну плеч и нрава, из верховых казаков, приземистый