с высоты на салинге бром – стеньги,
и величав и необъятен кит:
в клубах крутящейся, зеленоватой пенки,
как – будто луг полуденный лежит.
Журчащей скоростью к покоям брачным Крита,
не Зевс в своём величии, спешит,
и не быком Юпитером, добыта
красавица Европа – Моби Дик!
Сеченых волн
струящиеся крылья
в сердца вселяли колдовской покой,
и находились смельчаки такие,
что рвались, зачарованные, в бой.
– Команда – к спуску, на воду – вельботы!
– Кит держит курс, по ветру, прямо, сэр.
Подплыли сзади, цель почти у борта…
гарпун, блестя заточкой, полетел
Переднюю часть туши, поднимая
и мраморную очертив волну,
взметнулся кит, фонтаны изрыгая,
мгновенно, уходя на глубину.
Прошло не больше часа.
Кружат птицы.
В воде неясное движение пятна.
И вдруг, в пучине мраморной гробницей,
возникла пасти рваная кайма.
Разверзлись своды перламутра глотки,
кит извернулся и в себя втянул,
зажал в губах, нос беззащитной лодки
и челюсти, как два ножа, сомкнул.
Забившись в кучу в кормовом обломке гребцы спасенья
ждали с корабля,
а кит кружил вокруг воронки
из щепок, вёсел и тряпья.
И в дьявольском водовороте-
плыл Капитан, накрыт волной,
сил, убывавших на исходе,
потухший, старый и больной.
Матросы с мачты наблюдали драму
и судно бросили в прорыв,
гребцов спасая, Капитана,
кита с людьми разъединив.
Пал капитан на дно вельбота
в телесной немощи свое
со стоном, будто звал кого-то,
неведомых другим, людей.
– А ну-ка помогите встать мне.
Ага! Я вижу! Вон он, вон.
Идёт под ветер. Парус ставьте! —
команде слышалось сквозь стон.
МОБИ ДИК ПОГОНЯ ДЕНЬ ВТОРОЙ
– Фонтан на горизонте!
– Верно, верно!
Я так и знал. Дудит в своей дуде.
Азарт погони, вспениваясь нервно,
вновь души в руки передал судьбе.
Матросы, точно падавшие звёзды,
посыпались на палубу под крик,
за такелаж цепляясь, как за воздух,
– Спускать вельботы! Вот он – Моби Дик!
Корабль летел к сиявшей телом цели,
неистово вперёд рвались сердца,
прогнулись мачты, подняты брамсели,
чтобы поймать ночного беглеца.
Раздался вопль в тридцать лужёных глоток, —