года,
Посерели проспекты, дома,
Акварелей неярких, сама,
Набросала на город природа.
Щётки воду со стёкол стирают,
Прилипая бегут взад вперёд
И приёмник в дороге орёт,
Чья-то песни мозги раздирают.
В угасании дня московского,
В звуках улиц уставши, прусь
По Арбату разлита грусть,
Ре-минором Петра Чайковского.
В лабиринтах глухих закоулков
Мимо стен, в арках старых домов
Бьётся сердце над поиском слов
Я найду их в тиши переулков.
Бесконечна дождя какофония
Но я знаю, он скоро пройдёт
Солнце светом Москву зальёт
И уйдёт моя меланхолия.
15. Две копейки,
телефон-автомат
Уже темно и надо возвращаться,
Трамваи реже начали ходить,
Тебе со мной не хочется прощаться,
Вот только маме надо позвонить.
Ведь не уснёт, волнуясь до рассвета,
А телефон, вон будка по пути.
Где две копейки, чтобы одной монетой
Их ещё надо в кошельке найти.
Вокруг дома в ночных огнях купались,
А в парке вишни розовым цвели.
Мы в телефонной будке целовались,
А две копейки так и не нашли.
Ушёл трамвай, и рельсов нить дрожала,
И стуки сердца каждого слышны,
Ты мои руки на груди держала
И две копейки стали не нужны.
Лицо девчонки юной недотроги,
Моё признанье первое в любви,
Когда так длинны школьные уроки,
Когда так ярко светят фонари.
Остался вкус слегка солоноватый
Тех губ, тех слёз и нежности твоей,
Когда был юн, кончался класс девятый
И впереди вся жизнь, и столько в ней…
Событий, встреч, чьи не забуду даты,
Людей, что были мне всегда близки.
И двух копеек, выпавших когда-то,
На пол той будки из твоей руки.
16. Полёты
Железная птица пространство пронзает,
И быстрою тенью вдали исчезает,
Среди облаков её след пропадает,
И бешено вертится горизонт.
Натянуты нервы и не отпускают,
Не только на крыльях пилоты летают,
На нервах, машины стальные бросают,
Идут на врага, где всё небо их фронт.
Здесь наверху, все законы забыты,
Пилот и машина в единое слиты,
В воздушном бою совершая кульбиты,
Но давит нагрузка, всё больше растёт.
Пространство и время сжимаются узко,
Вдавила, расплющила мозг перегрузка,
Рука нажимает на клавишу пуска,
Мы цель атакуем, враг тоже не ждёт.
И небо огромное, синего цвета,
Расколется громом, и вспышкою света,
Уходит на цель боевая ракета,
За горизонтом уже пропадёт.
Ревут на форсаже надрывно турбины,
Как жизни и смерти их две половины,
И режут пространство стальные машины
На крыльях