руки, со вниманьем
меня выслушивал. Со знаньем
вопроса отвечал, с стараньем
слова подыскивая, что-то
о постмодерне. Здесь сошлись мы
во мнении. Но вот зевота
им овладела вновь, и жизни
не взвидел я: так он меня
стал раздражать. Но вот, тая
16
свою угрюмость, я любезно
ему сказал: «Для нас полезно
сотрудничать, коль век железный
настал в поэзии, иначе
сожрут другие нас». На это
он усмехнулся, озадачив
меня, и твёрдо рёк: «Поэтом
быть не желаю. Стыдно, брат.
Работать надо. Я богат
17
не так, чтоб очень, но хватает
на жизнь. Я, в общем, понимаю
тебя, но всё-таки другая
жизнь у меня уже. Быть может,
ты прав, а я всего лишь этот…
ну, конформист, но мною прожит
твой путь уже. Та песня спета.
Свобода, брат, она в деньгах.
Иль деньгах. Остальное прах.
18
Не знаю я твоих творений,
но будь ты дважды, братец, гений,
тем хуже для тебя, тем терний
ты встретишь больше на дороге.
Я не хочу. Не вижу смысла.
Вот я купил себе заводик
и выпекаю хлеб, и мысли
мои от музы далеки,
писать стихи мне не с руки.
19
Так что пойми… К тому ж не очень
мне нравится, что озабочен
ты славою. Иного хочет
моя душа от тех, кто выбрал
поэта путь. Не обижайся.
Я понимаю всё. Но ты бы
другим занялся. Попытайся.
Вопросы есть ещё?… Старик,
не обижайся…“ „Я привык,
20
нет, ничего», – сказал печально
я и рукою машинально
стучал по стулу. «Но банальный
вопрос задать позволь?» «Конечно».
«Роман правдив твой?» «Да… Быть может, —
он засмеялся. – Можно встречный
вопрос задать тебе, – ты тоже
поэт ведь, – Гоголь прав иль нет,
когда заметил, что поэт
21
не выражает шестой части
своей души в творенье?“ „Мастер
был прав», – сказал я, весь во власти
всепонимающей улыбки
Андрея. «Вот, ты сам ответил.
Так что вот так… Мои ошибки
пусть Бог рассудит на том свете,
но я хочу жить так, как я
сейчас живу… Рад, что моя
22
работа ходит в списках, рад был
с тобою пообщаться, дабы
чужое мненье знать, но слабый
я человек, нет больше силы
поверить в то, что потеряло
смысл для меня. Вот так вот, милый.
Прощай. Прости, коль был я мало
с тобой. Нет времени. Пошёл
я. Может быть, ещё
23
увидимся…» И он покинул
меня. Я с раздраженьем двинул
ногою стул и всех окинул
угрюмым