очень ловкий бригадир
Наводит здесь порядок:
Скрывает этот командир
Психический припадок.
Он аккуратно отрезал
Всех русских здесь от власти,
Права народа урезал
В угоду тёмной страсти.
Чего нам ждать?
Чего нам ждать от страшного суда?
Ведь я пока не видел честных судей!
А может, попадем мы не туда,
А может, жизнь совсем не вечной будет.
Десятки тысяч прожитых мной дней
Мы не спеша, наверное, обсудим.
Потом сравним с судьбой страны моей…
Но есть ли столько времени у судей?
А, может, просто взвесят там мои дела?
Положат тонны книг и прожитых мной мыслей…
Моя душа светла, чиста, бела
Пройдет потом ещё не сотню жизней.
А, может, я увижу замысел творца…
И это стоит, думаю, немало…
И встречу там ушедшего отца
И молча поклонюсь за всё, что стало.
В последний раз я приглашу друзей,
Увижу всех любимых мною свыше…
Покинув Землю, как заброшенный музей.
Зажгусь звездою над снесенной крышей.
Для каждого настанет свой черёд…
Пускай грустить никто о том не станет.
Мы всё же скрасим этот небосвод,
И, видит Бог, мир чуть светлее станет.
«Так тяжело сказать…»
Так тяжело сказать
О том, что на душе.
Но хочется писать,
Хоть за полночь уже.
Наивно и легко
Идут ко мне слова.
Пускай ты далеко: —
Любовь ещё жива.
Гитара и вино
Теперь мои друзья.
И старое кино…
И тысячи «нельзя».
Нельзя тебя обнять,
Нельзя лететь к звезде…
Приходится мечтать
В какой-то пустоте.
Кругом такая тишь…
Осенний звездопад…
Пока ты сладко спишь,
Мир вывернут назад.
Здесь юности заря
Чуть ближе с каждым днём.
Бескрайние поля,
Как море за окном.
Всё в лунном свете вновь
Покрыто серебром.
Идёт Землёй любовь.
Мир под её крылом.
И, кажется, проспать
Такую ночь, как грех.
Но я упал в кровать
И взмыл звездою вверх.
Пустые небеса
Теперь родной мой дом.
Родимые глаза,
Мне мир казался сном.
Я так хотел писать
О том, что на душе,
Любить, страдать, дышать
С любимой в шалаше.
А кто вы?
А кто вы? Какие вы люди?
Потомки великих империй?
А, может, вы совесть тех судей,
Что пили нам кровь точно звери?
Иль тех, кто за мзду и подачки
Быть с сильными дружным пытался?
И как цирковые собачки
За миску похлёбки продался (сражался)?
А может святые вы люди?
Открытые,