т.к. могут уничтожить жизнь на планете.
Формирование экипажей кораблей-дальников являлось исключительным правом психологов. Экипаж «Сайпана», наплевав на инструкции, формировал его владелец – практикующий врач и основатель частной клиники, о которой ходили страшные слухи: Волокушин проводил над людьми чудовищные эксперименты, редактируя человеческий геном, разрывая цепи в митохондриальной ДНК и в конечном итоге изменяя генотип.
Андрей знал, что это неправда. Но если бы у него спросили, что с ним делали в клинике, он улыбнулся бы и пожал плечами: «Не помню». Память у него милосердно забрали, чтобы не мучила и не убивала воспоминаниями. И копошились в ней, снимая гипносеансами пласт за пластом в поисках главного. А когда наконец нашли это главное, дело осталось за малым: подобрать методику лечения и вытаскивать Андрея (тогда ещё Олега) из ада, в который он сам себя загнал.
Вытащили. Добились невозможного: Андрей захотел жить, захотел вернуться в профессию.
Волокушин лечил его «в кредит». Выплатит, когда вернётся из экспедиции. В том что вернётся, Волокушин не сомневался, поскольку ни черта не смыслил в дальних космоэкспедициях. За него сомневался Андрей.
Им предстоит провести в ограниченном пространстве корабля пять или шесть месяцев, без анабиозного спасительного беспамятства. И столько же обратно. С Эльгомайзы они вернутся не в лучшем виде. Если вообще вернутся.
Последнюю мысль Андрей решительно отверг, и она, потоптавшись в голове, с сожалением отступила.
Список экипажа впечатлял. А после короткой лекции, прочитанной Андрею Волокушиным и подкреплённой Стандартами Личности участников экспедиции, стал впечатлять ещё больше. Если бы подбор команды доверили Андрею, он никогда бы не соединил этих людей в полностью изолированном пространстве корабля класса экстра-универсал. Штурманы и операторы систем защиты имели за плечами пятнадцать лет космошколы, о которой у Андрея было нелестное мнение. Хотя для всех они были сверхлюдьми, людьми будущего, с физическими и психоэмоциональными качествами на грани возможного.
Андрей невесело усмехнулся. Клиника профессора Волокушина, где «люди будущего» проходили обязательную после возвращения со звёзд реабилитацию, не зря называлась «За гранью». Восстановительный период длился как правило полгода. Но были и исключения из правил…
«Исключения» оставались в клинике очень надолго и не были уже «людьми будущего». Дальний космос с его чужими галактиками и невозможными мирами был закрыт для них навсегда. Их сознание следовало изменить, приспособив его для обычной человеческой жизни, которой они были лишены с детства и теперь не могли принять. А надо было, чтобы – смогли. Этим и занимался Дмитрий Волокушин сотоварищи.
Для журналистов клиника представляла лакомый кусок. О ней никто ничего не знал, кроме одного: побывав «за гранью», люди становились другими.
Журналистская пронырливая братия не теряла надежды. Но въезд на остров был запрещён даже для