коридоров, без предисловий произнес.
– Прости, что не вернулся за тобой. Когда меня взяли на работу, мы улетели очень далеко. Моя жизнь множество раз подвергалась опасности. Я был в плену. В итоге отбили. Но я военный, и нас часто посылают в самые горячие точки. Мне просто некуда было бы тебя забирать. Не имею собственного дома, даже жизнь моя мне не принадлежит. Пока контракт не закончится. Здесь все очень строго. И женщин нет. Тожутки живут отдельно. У них даже корабли свои. С женской командой.
Хмыкнула.
– То есть прислать мне весточку и спросить как дела, тоже никак?
Смутился.
– Вирон, давай ты честно признаешься. Тебя увлекли звезды. В этом нет ничего стыдного, я сама ими больна, и тебя когда-то заразила. Между прочим, я волновалась, как ты.
– Прости, – уже не пытаясь оправдываться, покаянно вновь произнес нейсег.
– Забыли. Ты мне ничего не должен. Хотя я, по правде все-таки ждала твоей помощи. Но это было давно.
Вирон сократил между нами расстояние и обнял. Я не сопротивлялась.
– Скажи, ты сейчас довольна жизнью? Счастлива?
Скрываю лицо, прижавшись к широкой груди нейсега, не хочу, чтобы он видел, как по чекам покатились слезы, а нижняя губа предательски задрожала. Счастлива ли я? Нет. Как бы ни пыталась убедить себя, и как бы ни пробовали это сделать другие, навязывая свое видение 'счастья'. Мою жизнь однажды сломали, лишив родных, не сумев отнять только надежду. Я не свободна, и возможно, как бы ни хорохорилась, никогда свободной не стану. Меня постоянно что-то удерживает. А на Вирона я все-таки обиделась. Понять могу. Но иногда бездействие и проявленное равнодушие хуже, чем пощечина. Боюсь, все то светлое, что было между мной и нейсегом в прошлом, там и останется. Впрочем, приятелями и друзьями, мы все еще можем быть.
– Да. Я счастлива, – поспешно стирая не прошеные слезы, тихо произнесла. – Я учусь в академии, скоро тоже буду летать. У меня есть друзья и муж, который всем меня обеспечивает и заботится.
Не поверил. Скептично хмыкнул.
– Муж, который надевает на жену ограничитель? Да, очень заботливый. Не надо делать из меня дурака. Я достаточно жил в Союзе, чтобы знать его законы. Ты сирота из нижних слоев общества. В случае если, кому-то приходится жить и работать среди знати, то обязательно надевают браслет. Если уж ты учишься в академии, и замужем за таким человеком, то этот Блэквуд наверняка мог добиться для тебя снятия подобной меры контроля. Но что-то не торопиться.
– Ты слышал. Я порой агрессивно себя веду.
– Ну-ну. Думаешь, я тебя не знаю? Ты всегда только защищаешься. При этом первой почти никогда не нападаешь.
Устало вздохнула.
– Чего ты хочешь добиться своими расспросами?
– Правды. Если тебе плохо, тебя что-то беспокоит, скажи. Я постараюсь помочь, как только смогу.
– Мне больше ну нужна твоя помощь.
– Что же, если у тебя и, правда, все хорошо, и тебя все устраивает, то я рад.
Дальше беседа пошла