что успела.
Шеф пробежался глазами и сразу ткнул пальцем:
– Опечатки.
– Зато вовремя. И смысл точен. Ведь вам нужно «не почему нет, а почему да», – парировала я.
– Ах ты ж, балерина! – восхищённо сказал он.
– Александра, – поправила я, ещё не отошедшая от боевого запала после нашего с ним выступления.
– Александра? Ну уж нет. В крайнем случае, Сандра. Но балерина мне больше нравится.
Я поджала губы: вот наглая рожа. Но ничего не сказала, всё-таки он босс, а я на испытательном сроке.
И целых полчаса после прошли спокойно. Однако стоило мне выйти из кабинета и спуститься в холл, я тут же почувствовала, что всё изменилось. Нет, та круглощёкая секретарша Абдурахмана, бледнолицая леди из бухгалтерии и блондинка из кадров по-прежнему воротили нос. Но народ попроще и пониже рангом теперь смотрел на меня с любопытством. Некоторые даже улыбались! Оказывается, вести о выступлении на столах облетели если не весь завод, то весь офис в течении этого часа. Ну да, секретари и операторы отдела продаж не разъехались же вместе с торговыми…
– А что, правда, Саша, ваш шеф сказал, что у него в венах Оле-Ола? – зашушукались с восхищением девочки-официантки в кофе-баре.
– Да, так и сказал, – улыбнулась я.
– Он тебя заставил на стол влазить? – подошла Лали.
– Нет, я сама. Надо же соответствовать.
– Обалдеть, я думала, приврали…
– Александра, а ваш шеф всё время матерится? – спросила неизвестная пока мне девушка с короткой рыжей гривой. – Я – Инна, кстати, оператор в продажах.
– Очень приятно. Да, почти.
– Ты, говорят, суперски переводишь, – подошёл полный юноша в очках, – я – Дима, из маркетинга.
Волей-неволей я почувствовала себя почти звездой. И подумала, что чрезвычайно приятно увидеть нормальные выражения лиц у новых коллег, вместо презрительных и настороженных.
– Мне сказали, вы прекрасно справляетесь, Александра! – прошла мимо с чашечкой кофе та самая дама «из ООН», которая проводила со мной собеседование.
– Спасибо, – улыбнулась я.
Кажется, день сегодня задался, и решение я сделала правильное.
Официантка Настя сама сделала мне латте, и я уже хотела возвращаться в свой кабинет, как рядом послышался бархатный голос:
– Говорят, сегодня в продажах произошла революция?
Я обернулась. Кирилл стоял, заинтригованный, словно не было нашего с ним вчерашнего разговора, пространных и малоприятных намёков. Он улыбнулся открыто и совершенно обворожительно. Моё сердце дрогнуло: ну, хорошо, так и будем считать, что не было. Потому что я точно решила: шефа не предавать. Хоть он и сволочь, конечно. Тиран и манипулятор. Грубиян и матерщинник. Но было в нём что-то такое, неподкупное и честное, чего я во многих других не видела. А Кирилл? Эх, он такой красивый! Я взглянула ему прямо в глаза. Обрадовалась: не было в них пакости! Может, он просто попал под чьё-то влияние? Ведь вчера здесь мне даже уборщица не выказала любезности, а он – наоборот. Хотя и проявил осторожность, как все. Нового и неизвестного многие опасаются. Стоит ли их за это записывать во враги?
Я