отсталости человека. Однажды разгорелся у нас с приятелями спор. Они стали в голос уверять меня, что одна известная колдунья может мертвого из могилы поднять – настолько сильны ее заклинания. Понятное дело, я не поверил.
После долгих препирательств решили мы к той колдунье съездить. К вечеру добрались до нужного места. Все остались в машине, а я направился к дому, заранее торжествуя победу. Мой план был таков: буду выдавать себя за больного, а там – посмотрим.
Дверь мне открыла обычная женщина примерно пятидесяти пяти лет. Усевшись на предложенный табурет, я стал теребить в руках папку, изображая из себя грубоватого простофилю. Сказал даже, что работаю слесарем по канализации. А жаловался на все подряд: от головы до пальцев на ногах.
Женщина спокойно меня выслушала, а потом сказала:
– То, что врешь, это твое дело. А вот за насмешку надо мной я тебя проучу. Я ведь в жизни всякое повидала. Такие, как ты, милый, не верят ни во что, пока не припечет. А потом они нас ищут да Бога вспоминают. Только Бог тоже не всем дает исцеление. В общем, слушай меня внимательно. Когда назад от меня поедете, ваша машина трижды остановится. И дороги ей не будет, пока ты не скажешь про себя: „Господи, прости“. Теперь о твоих болячках. С этого часа все болячки, тобою названные, обретешь точно, обещаю. Слесарь, говоришь? Ну, слесарь не слесарь, а уж профессором теперь тебе не быть, ты ведь сам говорил, что память у тебя отшибло, а профессор должен многое помнить. Без памяти он никуда. Ну, милок, как я сказала, так оно и будет. Когда раскаешься, приходи, сниму я с тебя свое заклятие. Ладно, ступай, мне на молитву пора вставать, время подошло. Запомни, кроме меня, никто не сможет тебя исцелить!
Отъехали мы от ее дома, и вдруг джип наш заглох. Движимый любопытством, я подумал: „Господи, прости“, – и машина сразу завелась. А, совпадение, решил я, но через час машина снова заглохла. Приятель мой чуть ли не весь мотор перебрал – все без толку. И тут я опять подумал про себя: „Господи, прости“, – и поехала наша машина! А когда она в третий раз остановилась – тут уж мне стало не по себе. И все повторилось в точности как предсказывала знахарка.
Пои попутчики всю дорогу выспрашивали, что мне знахарка говорила, но я сказал, что остался при своем мнении.
– Голова у меня болит, потом поговорим – отмахнулся от самых назойливых.
А голова у меня действительно болела так сильно, что я не мог вращать глазами.
Каждый толчок на дороге ощущался, как атомный взрыв.
Вернувшись домой, я лег спать, даже не умывшись и не переодевшись в пижаму. А утром встал разбитым. Даже позавтракать не смог: в желудке была непривычная резь, к горлу подступала тошнота.
Читая днем лекцию, я запинался, не мог вспомнить необходимые слова. Студенты смеялись. С этого дня я чувствовал себя все хуже и хуже.
Ныли зубы, болела спина. Желудок расстроился. Причем никакие таблетки не помогали. Но главное – пропала память. Мне приходилось мучительно вспоминать, куда я положил ту или иную вещь. Не мог даже самые обычные слова вспомнить. Меня положили в клинику на обследование, но оно ничего не дало. Все мои органы функционировали нормально, без отклонений.
В