с ветром, липли к солнечным очкам масок рабочих.
Бартеро то и дело останавливался полюбоваться оживающим городом. Его улыбку под маской никто не увидит, и это хорошо. Ошеломляющая красота древней архитектуры влюбляла в себя с первого взгляда, будила, казалось, навсегда погасшие за суетой дней чувства.
«Люди должны знать, что они потеряли», – всё больше убеждался инженер и сильнее сжимал в руках тепловую пушку, вдавливал курок, направлял поток жара на синеватый лёд, коконом скрывающий очередной шедевр погибших зодчих.
«Тебе нравится моя вотчина?» – вдруг коснулась его разума мысль. Чужая мысль, колючая, шершавая, точно растрескавшаяся, пересохшая кожа.
Бартеро вздрогнул, обернулся. Никого. Рабочие трудятся с другой стороны здания. Вокруг пустынный квартал богато украшенный каменной резьбой красно-коричневых и вишнёво-лиловых высоких домов. С фронтонов и наличников свисает бахрома снега…
«Нравится, вижу», – прошелестело совсем рядом.
Солнечный луч скользнул по высящийся впереди глыбе льда. Миллионом граней вспыхнула замороженная вода. А в глубине, точно на большом экране высветилась фигура человека.
Бартеро тихо охнул и отступил назад. Ещё один утопленник? Как та дама? Нет, этот живой. Живой?!
«А ты не из робких, – продолжал свой монолог замурованный. – Я знавал одну такую. Она тоже меня не побоялась».
– Кто ты? Ты живой? – внезапно севшим голосом прошептал инженер.
«Я разговариваю с тобой, значит живой», – резонно заметила фигура и пошевелилась. Теперь куратор мог разглядеть длинную шубу, круглую пышную шапку. Только лицо незнакомца оставалось в тени.
– Ты робот? – несколько осмелел молодой человек, переводя регулятор мощности пушки на максимум и нащупывая указательным пальцем курок. Если эта тварь во льду вздумает на него кинуться, ей несдобровать!
«Я владыка этих мест. Главный шаман, если хочешь, о, маленький любопытный нечеловек. Ты забавен в своих стремлениях и терзаниях, но твой труд приносит мне пользу. Не останавливайся в начинаниях, освобождай город. Нам обоим это необходимо».
Бартеро вскипел. Что мертвец хочет сказать?
– Я человек! Слышишь ты, бред мой, я человек! Человек! – прохрипел он и потянул курок.
Струя огня впилась в зашипевший лёд, взрываясь облаками пара, мгновенно окутавшими куратора. Несколько неимоверно долгих мгновений он стоял, замерев в клубящихся тучах, словно бог-громовержец, спустившийся на землю. Кажется, ему что-то кричали рабочие. Кажется, он сам кричал. А потом на него сверху посыпалось ледяное крошево. Только когда несколько довольно крупных кусков задело его, он очнулся, выключил пушку и выбрался из проплавленной пещерки.
– Шеф, ты что, сдурел? К жмурикам ледяным захотел? – накинулись на него рабочие.
Бартеро только фыркнул, отбросил в сторону пушку, сорвал маску и шапку и пошел прочь, жадно вдыхая обжигающий лёгкие воздух. А солнечные лучи высвечивали коричневатую кладку стены за тонким слоем