она сопротивлялась в ловушке, тем навязчивее в родном теле пытается выхватить руль. Уходит много сил, чтобы постоянно ее подавлять. А наш, как ты выразилась, несчастный Арсений после двух неудачных попыток суицида нашел более действенный способ.
– О… – протянула я. – Ты его, получается, осчастливил. Ну раз так, это в корне меняет дело!
Он закатил глаза, я накинула дубленку, поднялась с дивана. Шарф сдвинулся в сторону, задетая рана напомнила о себе острой болью. Потерплю до дома. Шаг прочь, застегнутые на ходу пуговицы.
– Знаешь, почему она ушла? – догнал со спины голос. – Осталась одна. И потому проиграла.
Я не обернулась. Справилась с головокружением и вышла за дверь. Оживленная улица кишела людьми – впервые им обрадовалась. Припаркованное у остановки такси было свободно, в него и села.
Возможно, Эсте проиграла. Но я-то не она.
Глава 6
Свободного пространства в антикварной лавке практически не было. Плотные ряды шкафов, поблескивающие тяжелыми корешками книги, десятки выцветших открыток под стеклом. Стены пестрели картинами в глубоких рамах, монотонно отстукивали маятники старинных часов. Консультант внимательно смотрела на меня сквозь очки в толстой оправе. Образцовая осанка, строгий костюм с иголочки, старательно налепленная, напрочь искусственная улыбка. Три дня назад она потеряла старшего сына. Шанталь Берг, сорок лет, второй раз замужем, фактически всю жизнь работает здесь. Говорят, фанат своего дела и невероятной честности человек. Проверим.
– Я звонил вам вчера. Вы сказали, лучше лично прийти.
– Феликс? – уточнила она устало. – Насчет марок?
Протянутый альбом избавил от ответа. Шанталь аккуратно взяла его обеими руками, со вздохом отметив:
– Вы опоздали. Ждала вас час назад. У меня обед через десять минут.
Знаю. Она раскрыла альбом, скользнула по нему равнодушным взглядом. Секунду спустя нахмурилась, недоверчиво моргнула и схватилась за лупу. Тихо шуршали страницы, глаза в очках округлялись все сильнее. Шанталь удивленно уставилась на последнюю страницу, потом в монитор. Клацанье клавиш, растерянность на лице. Да не ошиблась, не ошиблась. Все так.
– Это у вас откуда?…
– От отца остались. В наследство.
– Соболезную вашей утрате, – на автомате выдала она. – Неужели отец не говорил вам, что собрал?
– Там что-то редкое?
Шанталь взволнованно развернула ко мне альбом и принялась листать, сыпля названиями, годами и странами. Действительно, много знает. И все правильно назвала.
– Отнесите их лучше в филателистический клуб, – выдохнула она, – адрес я вам дам. Даже приблизительно боюсь сказать, сколько оно стоит, но, поверьте, много.
– Деньги меня не интересуют.
– Да?… А зачем тогда…
– Отец умер почти тридцать лет назад, с тех пор и валяются. Захотелось выяснить, что там.
– О, да, – ее улыбка стала чуть приветливее, – обычно так и бывает. На чердаках столько сокровищ пылится.