собранной каким-то другим киномехаником, которую нашел в будке, и вставляешь этот кадр с агрессивным красным пенисом или раззявленной влажной вагиной крупным планом в очередной художественный фильм.
Это фильм про приключения животных: семья уехала и оставила собаку и кошку, а теперь они должны найти дорогу домой. На третьей бобине, сразу после того, как собака и кошка – а они общаются друг с другом человеческими голосами – поели из помойного бака, мелькает эрекция.
Так делает Тайлер.
Кинокадр показывают на экране одну шестидесятую секунды. Разделите секунду на шестьдесят равных частей. Столько длится эрекция. Четырехэтажная эрекция над опопкорненными зрителями, скользко-красная и ужасная, – и никто ничего не замечает.
Просыпаешься в Логане. Опять.
Это ужасный способ путешествовать. Я езжу на встречи, которые не желает посещать мой босс. Делаю заметки. И возвращаюсь к вам.
Куда бы я ни ехал, моя миссия – применить формулу. Сохранить тайну.
Простая арифметика.
Сюжетная задачка.
Если новая машина, созданная моей компанией, покидает Чикаго, двигаясь на запад со скоростью шестьдесят миль в час, и задний дифференциал заклинивает, и машина попадает в аварию и сгорает вместе со всеми, кто находился внутри, отзовет ли компания всю серию?
Берете число выпущенных автомобилей (A) и умножаете на вероятность поломки (B), а получившееся число умножаете на среднюю стоимость мирового соглашения (C).
A на B на C равно X. Столько мы потратим, если не станем отзывать машины.
Если X больше стоимости отзыва, мы отзываем автомобили, и все остаются живы и здоровы.
Если X меньше стоимости отзыва – мы их не отзываем.
Куда бы я ни поехал, меня ждет выгоревший, смятый автомобильный кузов. Я знаю, где прячутся все скелеты, поэтому не боюсь увольнения.
Отель, ресторанная еда. Куда бы ни поехал, я завожу знакомства с соседями, от Логана до Крисси-Филд, от Крисси-Филд до Уиллоу-Ран.
Я координатор кампании по отзыву, объясняю случайному другу, сидящему рядом со мной, но хочу сделать карьеру судомойки.
Просыпаешься в аэропорту О’Хара. Опять.
После этого Тайлер повсюду вставлял пенис, обычно крупным планом. Или пульсирующую кровью четырехэтажную вагину размером с Большой каньон, в которой слышно эхо. Золушка танцевала со своим Прекрасным принцем, а люди смотрели на это. Никто не жаловался. Зрители ели и пили, однако что-то неуловимо менялось. Им становилось дурно, или они начинали плакать, сами не зная почему. Застукать Тайлера могла разве что колибри.
Просыпаешься в аэропорту Джона Кеннеди.
Я таю и разбухаю в момент приземления, когда одно колесо шасси врезается в посадочную полосу, а самолет кренится набок и не может решить, выправиться ему или опрокинуться. В это мгновение ничто не имеет значения. Взгляни на звезды – и ты пропал. Ничто. Ни багаж. Ни дурной запах изо рта. За иллюминаторами темно, газотурбинные двигатели работают на реверсе. Под их рев кабина наклоняется под неправильным углом – и тебе