выше.
Этот последний обряд – омовение рук – совершался потому, что на Руси в старину смотрели на иностранцев как на людей нечистых, поганых, прикосновение к которым грязнит русских людей.
Конечно, такой обычай был неприятен послам и оскорблял их достоинство.
Поэтому к концу царствования Алексея Михайловича, когда Россия ближе познакомилась с Западом, обычай этот постепенно выходит из употребления.
Церемония приема послов заканчивалась подношением царю подарков. Послы, а затем царь спрашивали друг друга о здоровье. Иногда царь приглашал послов к столу.
В будни заседания думы продолжались до полудня, когда царь шел обедать. Если царь не приглашал к столу кого-нибудь из ближайших бояр, то обедал один. Царица обедала отдельно в своих покоях.
Как мы уже видели, Алексей Михайлович довольствовался самой простой, незатейливой пищей; но, тем не менее, к столу его подавалось и в будни до 70 блюд.
Он посылал то или другое кушанье в виде особой царской милости боярам.
Каждое блюдо, прежде чем дойти до царя, проходило через множество рук, начиная с повара, дворецкого, стольника, ключника, кравчего и т. д., причем каждый из них должен был отведывать кушанье.
Делалось это из боязни отравы, которой во дворце постоянно опасались, начиная с Грозного и смутного времени.
Таков был стол царя в будни.
От него отличались праздничные, парадные обеды, к которым царь приглашал своих бояр, а иногда иноземных послов.
И здесь царь хотел блеснуть своим богатством и хлебосольством.
Стол накрывался дорогой скатертью; расставлялась серебряная, позолоченная посуда: блюда, чаши, солонки и т. д., с разными украшениями и фигурами; ставилась, например, «немка серебренна, золочена, а у неё в руках лохань; кубок золоченый, а на кубке – колокольчик с язычком, а под кубком змей со свистом; слон серебренн, а на нем араб с топорком, на слоне чердак, на чердаке мужик с алебардой, три мужика с пиками».
Приготовлялись разные затейливые фигуры из теста, сахара, студня, как, например, башенки, дома, разные птицы.
На первом месте во главе стола садится царь; по обе стороны от царя вдоль стола садятся бояре, которые так же, как и в боярской думе, рассаживаются по старшинству и знатности рода.
Но здесь-то чинность и обрядность царского стола часто нарушались, и сам царь не мог справляться с гордыми боярами. Все дело происходило из-за мест за столом, кому садиться выше и кому ниже.
Количество боярских фамилий сильно разрослось к половине XVII века, так что трудно было следить за сменой одного боярского рода другим по старшинству.
Между тем каждый боярин считал кровной обидой для себя и всего своего рода сесть за столом после другого, род которого, по его мнению, был ниже.
Отсюда происходил раздор и перебранка между боярами в царской столовой.
Царь гневался и приказывал садиться по местам. Но не так-то легко было унять расходившегося боярина, и властного царского слова он