социальных сетях? Ты прав, он ведь должен где-то тренироваться, чтобы всего лишь раз в год его рука работала, как автомат! Без постоянной практики есть большой риск, что с одного удара убить не получится, а у него всегда получалось. Все десять раз.
– Уже одиннадцать.
Леонид, не моргая заглянул в пустоту.
– Уже одиннадцать…
Вздрогнули от женского вопля. Мать.
К телу её не пустили. Да она и недолго сражалась за это. Оперлась о плечо одного из полицейских, схватилась за живот и начала всем телом шумно дышать. Её била дрожь, проступила испарина.
– Врача! – крикнул кто-то из сотрудников.
Леонид с Ромой подошли к ней вплотную. Леонид тоже взял её под руку. Так опиралась на него сегодня жена. И дышала также и была болезненно переломлена, скрючена.
– Я…– Леонид хотел сказать дежурное «соболезную», но остановился. Пустое, бесполезное слово, – Я не знаю, что сказать. Но я знаю, что хочу поймать и наказать эту мразь, как можно скорее, потому…
– Лёня, не сейчас, – Рома схватил Лёню за плечо, но тот рывком сбросил руку.
– Расскажите, может в последние дни вы замечали что-то странное? В поведении ребёнка, например? Может, он рассказывал о каком-то новом знакомом, стал задерживаться после школы или ещё что?
– Лёня, прекрати! – прорычал шёпотом сквозь зубы Рома.
– Нет, нет, нет, ничего, – мать мальчика закрыла глаза и присела на корточки.
– Может, какие-то звонки странные?
– Нет.
– Может, что-то случилось, не связанное с ребёнком?
– Твою мать, Лёня! – Рома отошёл в сторону и закурил.
– Не знаю, не помню…
– Простите меня, но чем быстрее мы узнаем что-то новое, тем скорее сможем что-то предпринять, сможем действовать по горячим следам.
Женщина замолчала и тихо заплакала в ладони.
– Да мне теперь всё равно, – заговорила она сквозь плач, – Какая разница? Разве мой Сашенька встанет от этого, а? Скажет мне – мамочка, я люблю тебя? Вы даже не представляете, какой он нежный был мальчик…
– Лёня, я тебя шокером ёбну, клянусь, если ты сейчас же не оставишь её в покое! – рявкнул Рома, выдыхая табачный дым в лицо Лёне, и в его правой руке реально был электрошокер.
К женщине подошли врачи скорой. Леонид отступил.
– Ты что, блять, творишь?
– Что я творю? Да, она права – её сын уже не поднимется, никогда не скажет ни слова, как и десять детей до него, но других ещё можно спасти! Сколько ещё эта сука будет ходить по улицам? Поэтому я не хочу больше терять ни секунды! Я хочу, как можно скорее хотя бы выйти на его след. Мы и так просрали десять лет! Чем мы вообще занимались всё это время, а?
– Раскрыли два десятка дел, осудили столько же тварей и спасли хер знает сколько жизней, вообще-то!
– Да и всё это херня, по сравнению с одиннадцатью трупами детей, Рома! Семь пацанов, четыре девочки. Самому старшему двенадцать лет.
– Я всё это знаю, хорош это всё время повторять. Ты чего добиваешься, хочешь вызвать у меня чувство вины? Не выйдет. Не я их убил. Или что –