майн либер альтергеноссе! – Генрих Ругге, золотозубо улыбаясь, привстал навстречу Марчевскому из-за своего огромного стола. – Ведь мы с вами действительно альтергеноссе – одногодки, не так ли? А вы заставляете меня беспокоиться об участи старого товарища. Нехорошо, герр Викентий, прятаться от друзей, ой как нехорошо. Присаживайтесь. Сейчас будет кофе. Распорядитесь, Шмидт!
Марчевский прошел к столу, сел в кресло. При его приближении кобель, настороженно поднявший голову, глухо зарычал, но тут же замолк, повинуясь окрику хозяина. Абверовец ласково потрепал его за ушами.
– Мой Дар. Хорош, правда? Надеюсь, вы будете друзьями и с ним. Удивительно умный пес.
Пан Викентий слушал его, напряженно сцепив пальцы. Ему хотелось завыть от отчаяния – почему сразу не ушел?! Теперь он сидит здесь, в замке, расположенном в нескольких километрах от городка, в кабинете начальника абверкоманды подполковника Ругге.
Езуз Мария, какой калейдоскоп событий за один день! Утром неудачный выход на место встречи со связником, потом слежка, появление в квартире Зоси подозрительного Тараканова и вслед за этим – приезд немцев. Поневоле задумаешься над подобными совпадениями. Но, может быть, еще не все потеряно? Ведь блеснул же луч надежды, и пока ничего не ясно до конца. Значит, надо собрать себя в кулак и продолжать бороться. Как – будет видно по обстоятельствам.
Открылась высокая резная дверь кабинета, и солдат в белоснежной куртке вкатил сервировочный столик на колесах. Легкий ароматный парок поднимался над кофейником, тарелочки с сыром и копченой колбасой, тонко нарезанный хлеб, масло, коньяк, коробка сигар… Господин Ругге щедро угощает пленников? Да, а куда подевали Тараканова? Спросить? Нет, пожалуй, не стоит, выяснится само собой: абверовец все равно вынужден будет хоть что-то сказать о человеке, задержанном вместе с Марчевским.
– Угощайтесь, – все так же радушно улыбаясь, Ругге встал из-за стола и пересел в кресло напротив пана Викентия. – Я за вами поухаживаю, на правах хозяина. Поговорим, вспомним прошлое. Ведь нам есть что вспомнить?
Настороженно слушая его болтовню, Марчевский осмотрелся. Огромный сейф в углу, множество книжных полок и шкафов, два изящных застекленных шкафчика с винтовками. Отдельно, на специальной полочке, лежали оптические прицелы. Перехватив его взгляд, абверовец самодовольно заметил:
– Да-да, мой друг, не оставляю прежних увлечений! Помните, как я уложил кабана в тридцать седьмом? Мы с вами встречались тогда в Беловежской Пуще, когда рейхсмаршал Геринг приезжал на охоту. И, как мне помнится, вели весьма интересные беседы за рюмкой. Неужели вами все это забыто? А наша встреча в тридцать четвертом году, на переговорах, закончившихся заключением соглашения о пропаганде? Давайте выпьем за новую встречу, – немец налил в рюмки коньяк. – Надеюсь, вы объясните старому доброму другу Генриху, почему пришлось вас искать?
«Начинается, – отстраненно подумал пан Викентий. – С чисто немецкой педантичностью. Ну