тип, увязавшийся за ним на перекрестке недалеко от базара, не отставал – прохожих мало и обнаружить слежку не представляло особого труда. К тому же преследователь не особо и прятался. Сделав равнодушное лицо, он упрямо шагал и шагал за паном Викентием, останавливаясь, когда останавливался тот, и снова двигаясь следом, когда Марчевский отходил от стены с наклеенным на нее очередным приказом военного коменданта или вставал с непросохших после недавно сошедшего снега садовых скамей в скверах.
И как назло ни одного трамвая! Можно было бы на ходу вспрыгнуть на площадку, а потом также внезапно соскочить и скрыться в запутанных проходных дворах. Или доехать до конечной остановки на окраине и там избавиться от настойчивого соглядатая другим способом. Не тащить же за собой «хвост» к квартире Зоси… Только этого не хватало!
В том, что «хвост» прицепился к нему не у подъезда Зосиного дома, пан Викентий был полностью уверен: он всегда тщательно осматривал улицу, прежде чем выйти – сначала из окон квартиры, потом с лестничной площадки и через стекло двери парадного. Да и кому знать, где он сейчас живет? Эту квартиру Зося заняла уже после начала войны, и просто счастливая случайность свела их вместе в трудном октябре тридцать девятого. Иначе он ни за что не нашел бы ее в жуткой круговерти кровавых событий столь скоротечной и столь же позорной войны.
Жены пан Викентий лишился в первую же бомбежку. Был дом, семья, уважение сослуживцев, заманчивые перспективы продвижения по ступеням лестницы, ведущей наверх, к новым чинам, наградам… а теперь нет ничего, кроме детей и Зоси – доброй, милой Зоси. И ненависти.
Нет, не той ненависти – яростной, туманящей мозг, а другой – расчетливой, холодной, сосущей изнутри сердце. Гложущей, как червяк, денно и нощно, в неутолимой жажде ударить врага побольнее, храня себя для новой и новой мести…
Пусть даже придется долго ждать удобного момента. Но он будет, обязательно будет! По крайней мере со своей стороны пан Викентий сделал все, чтобы этот момент наступил.
Сегодня он второй раз приходил на условное место встречи со связником. Тот должен был ждать его, начиная с десятого числа этого месяца по понедельникам, средам и пятницам днем ровно в половине второго, в маленьком помещении касс кинотеатра «Зевс». В это время там редко бывали посетители, желающие приобрести билет на просмотр немецкой кинохроники или старого фильма про ковбоев. Не те времена – сейчас людям не до кино.
Поэтому для встречи со связным Марчевский избрал именно кассы кинотеатра – меньше возможности для случайных совпадений, поскольку ни он, ни связник не знали друг друга в лицо. Только условные знаки для опознания друг друга и пароль: ничего не значащие для стороннего человека фразы. Остальное уже потом, когда они уйдут с места встречи…
Но связник не появлялся. Может быть, посланец Марчевского не дошел до новых друзей, или на той стороне ему не поверили? Нет, должен был дойти, должны были поверить – пан Викентий нашел именно такого человека, который и дойдет, и вызовет